Уравнение Гровса с тремя неизвестными

А погода действительно доставляла главную неприятность. В распоряжение Гровса передали лучших синоптиков армии, которые в течение уже значительного периода точно предсказывали погоду в районе Аламогордо. Единственная их ошибка произошла как раз на день, намечаемых испытаний. Хорошая погода была необходима в силу нескольких причин. Главной из них являлся дождь и сырость, создающие опасность нарушение электроизоляции проводов, используемых для подрыва бомбы и управления множеством разнообразных приборов. Нужно также избежать, насколько это возможно, радиоактивных осадков в населенных районах. Больше всего в этом отношении волновал город Амарилло, расположенный в 480 километрах от района испытаний. По этим причинам направление ветра должно быть определено с точностью до нескольких градусов. Хорошая погода нужна была и для самолетов, которые должны летать в районе взрыва для осуществления наблюдений.

В ночь перед испытанием лагерь не спал, он гудел, как встревоженный улей. Оппенгеймеру не давали покоя ни минуту, каждый советовал, что нужно делать, и чего избежать. В такой ситуации невозможно было трезво оценивать обстановку, поэтому Гровс вмешался в ситуацию и разогнал всех спать. Но даже после этого, ученые не прекратили споры и предсказания, лагерь продолжал бодрствовать, не желая отдыхать. Гровс вызвал к себе Оппенгеймера в полночь, и снова обсудил с ним положение. Оба решили покинуть лагерь и перейти на защищенный пункт управления на десять километров ближе к бомбе. На этом пункте находился весь вспомогательный персонал. Здесь обстановка тоже была напряженной, но без суматохи, потому, что все люди были заняты делом. Приближался намеченный час, но Гровс с Оппенгеймером вынуждены были из-за погоды отложить взрыв еще на некоторое время.

Испытание было намечено на 4 часа утра 16 июля. Это время суток, когда почти все жители спят, и взрыв может заметить минимальное число посторонних лиц. Он будет сопровождаться яркой вспышкой, но была надежда, что ее кратковременность не разбудит жителей удаленных от полигона городов и ферм. Гровс с Оппенгеймером каждые пять минут поднимались из укрытия наверх, чтобы посмотреть погоду. По-прежнему было облачно, шел небольшой дождь. Прошел час, и к радости Гровса погода начала улучшаться, осадки прекратились, но влажность еще оставалась сильной. Было принято решение отдать команду на подготовку испытания, пошел обратный отсчет времени. За полчаса до взрыва, десяток часовых, охраняющих вышку с бомбой, должны были вернуться в лагерь. Для этого у них имелось несколько джипов, в случае отказа одного автомобиля, остальные могли разместиться в другом.

Оставив Оппенгеймера на пункте управления, Гровс вернулся в лагерь, где царило волнение, нужно было проконтролировать, чтобы все приготовились к взрыву. Для этого нужно лечь в укрытии лицом к земле и ногами в сторону взрыва, закрыть глаза и зажать их ладонями. Как только произойдет взрыв, разрешалось подняться и смотреть через закопченные стекла, которыми все были снабжены заранее. Для Гровса был установлен перископ, у Оппенгеймера в пункте управления тоже. Взрыв произошел сразу же после отсчета «ноль» в5 часов 30 минут. Первым впечатлением было ощущение очень яркого света, залившего все вокруг. Затем раздался оглушительный грохот, ударная волна опрокинула «Джумбо» ипокатила его с такой скоростью, как будто он весил килограмм. От вышки, на которой была установлена бомба, ничего не осталось.

Первой реакцией всех кто находился в лагере, были поздравления друг друга с удачным испытанием. Ферми поднялся с земли и, отряхивался с выражением лица напоминавшим Ньютона, когда ему на голову упало яблоко.

— Явление миру дьявола состоялось! — то ли радуясь, то ли огорчаясь, произнес он, — но мир устоял! Слава Богу, что атмосфера планеты не вступила в цепную реакцию нашего дьявола.

— Не нашего, а немецкого! — поправил Гоудсмит, — американского дьявола предстоит еще родить всем нам!

— Он уже рожден, — с ухмылкой заметил Ферми, — и сидит в Вашингтоне ждет, когда можно будет этой штуковиной ударить по живым людям!

Вскоре после взрыва из пункта управления вернулся Оппенгеймер. Он вышел из автомобиля с рассеянным видом и приблизился к Гровсу. Тот обнял его и, похлопывая по плечу, принялся поздравлять с удачей. Но это, видимо, нисколько не радовало Роберта, наоборот, он даже замкнулся в себе как-то, и отречено молчал, не реагируя на поздравления Гровса.

— Роберт, ты не рад, чёрт тебя возьми? — удивлялся Гровс.

— Чему? — рассеянно уточнил Оппенгеймер, — испытанию чужой бомбы? И ради этой минуты ты приказал убить мою Джейн? Ты чудовище, генерал, и мне грустно от твоего веселья! Я никогда не прощу тебе смерти моей Джейн!

— Да тебя контузило, дружище! — не унимался Гровс, — я приглашу сейчас доктора!

— Пригласи себе психиатра, Гровс! — рассержено заявил Оппенгеймер, — а меня оставь в покое!