Уравнение Гровса с тремя неизвестными

Девушка, сопровождающая Клауса до Нью-Йорка в самолете «передала объект» следующему агенту в аэропорту. «Носильщик вещей» умышленно вызывал у Фукса подозрение, чтобы тот начал проверяться и отвлекся от основного агента, ведущего слежку. Тот спокойно «принял объект», не опасаясь, что Фукс, занятый проверкой на «отвлекающую наживку» обнаружит его и повел дальше. Агент не слышал разговора Фукса по телефону, находясь на безопасном расстоянии, предугадать, что тот будет звонить кому-либо, и поставить все телефоны-автоматы аэропорта на прослушку невозможно. Поэтому разговор «объекта» с «Раймондом» остался не услышанным.

Нью-Йорк встретил Фукса небольшим морозцем и легким пушистым снежным одеялом. Обычно сильные норд-осты, дующие с океана, приносят сюда зимой штормовые сильные снегопады. Но в этом январе погода отличалась слабыми морозами и умеренным снежным покровом, что превращало Нью-Йорк в сказочный ландшафт. Обильный иней на деревьях парков и скверов создавал чудесные картины зимних пейзажей, а легкий морозец рисовал на стеклах свои узоры. Нью-йоркская зима очень красива, это время катания на коньках, с новогодними и рождественскими праздничными мероприятиями и развлечениями.

Вечером Фукс отправился на прогулку по Бруклинскому мосту, и, заметив за собой слежку, долго стоял и любовался видом незамерзшего пролива Ист-Ривер, в котором отражались разноцветные городские огни в сочетании со снежным покровом. Это всегда было завораживающим зрелищем, которое наблюдали гуляющие по мосту ньюйоркцы. На это можно смотреть бесконечно. Люди стояли у перил моста и любовались мерцающей поверхностью воды, как будто разноцветной новогодней елкой, посреди заснеженного города. Фукс «нечаянно поскользнулся» находясь у арки, где установлена мемориальная доска в честь семьи Роблинг, и незаметно сунул капсулу с сообщением в щель между двумя камнями кладки. Донесение резиденту представляло собой безобидный текст: «Ева в Германии родила трех близняшек-девочек. Они слабы здоровьем по неизвестной причине и друзья директора резервации поручили ему обследовать их. Надеюсь, в ближайшее время сообщить Вам их диагноз. Думаю, что лучше передать его через Вашего друга в Сан-Франциско, потому что я завтра вылетаю в Лагерь № 2». Текст можно было продиктовать по телефону, но малейшая допущенная неточность, могла изменить смысл при дешифровке.

Не зная этого смысла, трудно предъявить листок с текстом, как доказательство шпионской деятельности, если его найдут агенты ФБР. Резидент прочтет следующее: «В Германии изготовлены три бомбы. Они не взорвались по неизвестной причине, и американцы отправили их Оппенгеймеру для изучения. Надеюсь в ближайшее время сообщить Вам их устройство. На связь со мной должен выйти кто-то из Сан-Франциско, потому что я завтра вылетаю в Лос-Аламос». Фукс не знал, когда он сможет выйти на очередную связь и надеялся, что резидент обеспечит ее своевременно. Но попадет ли это донесение к советскому резиденту, не извлекут ли его агенты ФБР раньше Раймонда? Или еще хуже, установят слежку за закладкой и арестуют связника, который может выдать Фукса. Эти дурные мысли не давали Клаусу заснуть до полуночи, он укорял себя, что произвел закладку, игнорируя конспирацию, даже заметив «хвост», приставленный к нему ФБР.

Шифр Вернама и радиолотерея

Секретные данные от агентов советской разведки, работавших в США и Великобритании, передавались в Москву по дипломатическим каналам. Резидентами под прикрытием являлись отдельные работники посольств. Сведения от агентов им передавали связники, затем донесения шифровались и до 1943 года отправлялись в эфир радиопередатчиками дипломатического ведомства СССР. Федеральное агентство по связи США, осуществляющее слежение за эфиром во время войны, запеленговало, что из советских консульств в Сан-Франциско и Нью-Йорка ведётся несанкционированная радиопередача. Аппаратура была конфискована, и консульства перешли на обычный коммерческий телеграф.

Посол СССР в США Максим Литвинов даже не отреагировал на это должным образом — дескать, если американцы запрещают нам эфир, значит, будем использовать обыкновенный телеграф! Главным было не то, каким способом передавать секретную информацию, а ее шифрование с высокой степенью криптографической стойкости. Американский инженер по телекоммуникациям Гилберт Вернам, запатентовавший свое изобретение в криптографии в 1920-м, даже подумать не мог, что оно надежно послужит советской разведке во Второй мировой войне. Именно шифр Вернама позволял добиться высокой степени криптографической стойкости и применялся нашими специалистами дипломатических ведомств. Донесения в Москву и обратно в США были абсолютно недоступны для контрразведки.