Уравнение с Бледного Нептуна

Сеньор Карада допускал возможность галлюцинации, вместе с тем убедительно просил на ближайшую ночь выделить для охраны сейфа караул. Карада мотивировал свою просьбу тем, что в сейфе в настоящее время находится крупная сумма, которая до ее сдачи в банк нуждается в усиленной охране. Учитывая вышеизложенное, в дом сеньора Карады были направлены два карабинера. В ближайшую же ночь они задержали при попытке взломать сейф высокого мужчину средних лет (брюнет, цвет глаз желто-зеленый, нос прямой, особые приметы — глубокий шрам на лбу). Задержанный оказался неким Хозе Капаско, ранее привлекавшимся к суду за торговлю героином. На вопрос, посещал ли он дом сеньора Карады прошлой ночью, Капаско ответил отрицательно и привел веские доказательства своего алиби. На вопрос, бывал ли он вообще когда-нибудь в этом доме, Капаско ответил утвердительно. У задержанного были обнаружены электрический фонарь фирмы «Уарлоу», инструменты для вскрытия сейфов и нож-наваха».

Я бы мог, — сказал Ортегос в конце своего выступления, — привести еще ряд подобных примеров нарушения причинно-следственных связей. Очевидно, Душа Мира, читая преступные мысли, предупреждает заинтересованных лиц об опасности.

— Ерунда! — стукнул ладонью по столу доктор физики Лиональ Зото. — Хозе Капаско тщательно обдумывал предстоящую операцию. Отраженная биотозой телепатема совершенно случайно попала в мозг заинтересованного лица. Сотням людей, я в этом уверен, снился в ночь с шестнадцатого на семнадцатое сон, что какой-то бродяга запихивает за пазуху пачку банкнот, но лишь сеньора Карада этот сон заставил вскочить с постели и, обливаясь холодным потом, выглянуть в коридор. (Смех.) Биотоза делает тайное явным и заставляет людей держаться друг от друга на почтительном расстоянии. Незачем обожествлять физико-химические процессы и курить мистический фимиам вокруг случайных флуктуации субквантового поля. Биотоза предсказывает будущее! Душа Мира — вещая Сивилла! Какая чепуха! Биотоза предсказывает то, что сознательно или бессознательно ей открыли люди. Я знаю, что много разговоров ведется о предсказаниях биотозой будущего. Якобы оно проецировалось на каких-то особо одаренных людей. Я бы назвал их просто психопатами. Я не верю в такие предсказания. Но даже если они имели место, то конструкции будущего, возникающие в процессе экстрасенсорной деятельности биотозы, суть неверная экстраполяция настоящего. У Души Мира нет души. Она не мыслит, как не мыслит электронно-счетная машина. Деятельность биотозы вызывает смуту в психике отдельных людей, она мешает нормальной жизни общества. Поэтому необходимо раз и навсегда уничтожить эту пресловутую Душу Мира. И уверяю вас, господа, ничего мы от этого не потеряем. Решительно ничего! Меньше будет на земле истеричек — и только. (Смех, аплодисменты.)

Эрика не покидало ощущение, что, несмотря на всю эту горячую полемику, судьба биотозы предрешена. Прокурор требует высшей меры, защитник настаивает на оправдании, судьи склоняются то в ту, то в другую сторону. И все знают, что подсудимый будет осужден.

— Леди и джентльмены, — сказал престарелый английский философ Горальд Уэбст. — Если позволите, я зачитаю вам один отрывок.

«Я проснулся в 1.00 и примерно до пяти непрерывно был с доктором Оппенгеймером. Конечно, он чувствовал себя напряженно, хотя его ум работал со свойственной ему необычайной ясностью. Я попытался скрыть от него явную озабоченность его помощников неопределенностью метеорологических условий. К 3.30 мы решили, что нам, может быть, удастся произвести взрыв в 5.30. К 4.00 дождь прекратился, но все небо было покрыто густыми тучами. С течением времени наше решение становилось все тверже.

За две минуты до установленного по расписанию момента взрыва все легли лицом вниз, ногами к месту взрыва.

…По радио стали объявлять, сколько времени осталось до взрыва, это делалось для другой группы наблюдавших испытание и участвующих в нем. Напряжение быстро возрастало по мере приближения назначенного момента и перехода от минут к секундам. Каждый в этом помещении знал об ужасных скрытых возможностях, которые, как они думали, не были исключены. Ученые чувствовали, что их вычисления должны быть правильны и что бомба должна взорваться, но в душе у каждого была немалая доля сомнения.

Оппенгеймер почти не дышал. Он держался за столб, чтобы сохранить равновесие. Последние несколько секунд он пристально смотрел перед собой и затем, когда человек, объявлявший время, закричал «Время!» и все осветилось колоссальной вспышкой света, за которой вскоре раздался низкий раскатистый рев взрыва, напряжение на его лице сменилось выражением огромного облегчения. Некоторые из наблюдателей, стоявших сзади убежища, были сбиты с ног воздушной волной.

Напряжение в комнате разрядилось, и все начали поздравлять друг друга. Каждый чувствовал: «Вот оно!»

В убежище царило чувство, что все имевшие отношение к рождению этой новой силы, посвятят свою жизнь тому, чтобы она всегда использовалась во благо и никогда — во зло».