Уравнение с Бледного Нептуна (сборник)

Я ринулся к нему. Несколько толчков вознесли меня над рокочущими головами. Я подлетел к улыбающемуся, но было поздно. Его уже засосало. Напрасно я дергал его за руки, тряс за плечи. Он все глубже опускался в человеческое месиво. Он уже сам не хотел оттуда уходить. Море голов довольно рокотало.

Я огляделся и увидел удалявшиеся фигуры улыбающихся. Они уносили на себе несколько новых жалко повизгивающих комочков. Я полетел за ними…

Наше возвращение было еще более тяжелым и длительным, чем полет к Хозяину. Утомление пронизывало каждую пору, каждую клетку тела. Какая-то невидимая сила все время задерживала нас, мешала движениям, ослабляла внимание.

Лица улыбающихся из бронзовых стали пепельно-серыми. Словно автоматы, производили они те мелкие сложные движения, которые обеспечивали им уверенный полет. У меня дело обстояло хуже, я с трудом осваивал технику полета: покачивания головы, движения губ, улыбки. От этих гримас зависело положение тела и его скорость…

К тому моменту, когда мы увидели ложбинку, где к земле прижимались шесть сверкающих на солнце ангаров, я уже овладел незамысловатым управлением полета.

Нас встречало все население городка, и вновь состоялось омовение привезенных человеческих тел. Теперь я постеснялся бы назвать их обрубками.

Затем мы спали. По-моему, наш сон длился год, таким крепким он мне показался.

Когда я вышел из ангара, то первыми, кого я увидел, были люди из тела Хозяина. Их учили ходить. Мне бросилась в глаза резкая перемена в их внешности. У них появилась четкость, конкретность в очертаниях, определенность форм. Круглая голова поднялась над плечами, прикрытые глаза распахнулись, словно маленькие голубые окна. Розово-белая кожа стала темнеть. Ее покрыл бронзовый налет мягкого загара. Они стали походить на улыбающихся. Даже их маленькие рты кривились в гримасе, похожей на усмешку. И я подумал, не из этих ли осколков, оторванных от человеческого океана, образованы летучие отряды улыбающихся? Но кто такие улыбающиеся? Почему они ведут жестокую непрерывную борьбу с организмом-обществом, населяющим нашу Землю? Тысячи вопросов хлынули и затопили меня. Я не мог ответить ни на один, но знал я одно: развитие человеческого общества привело к созданию организма, в котором люди объединились на каких-то сложных, непонятных мне началах. Планета наша была так изучена, освоена и оборудована, что больше не осталось каких-либо материальных задач, подлежащих разрешению. Давно прошел век неорганической материи, металла, аппаратуры. Земля стала биопланетой. Здесь все решалось с помощью молекулярно-биохимических отношений. Общество-организм, населившее Землю, обладало свойствами, которых я никак не мог понять. Я присутствовал при борьбе улыбающихся с этим океаном человеческого сознания, и мне были непонятны ни цели, ни способы этой войны.

Возможно, на моих глазах схлестнулись две ветви эволюции, отличающиеся тенденциями своего развития? Возможно… Но ведь я находился на таком уровне, где задачи этих совершенных организмов не могли быть даже как-то более или менее четко сформулированы. Ведь сражения между человеком, обществом и улыбающимися происходили в совершенно неизвестных мне сферах мышления. А что эти сражения происходили, я знал достоверно. Недаром на стенках ангаров непрерывно прыгали искры. Может, они сражались мыслями, как мы когда-то бились кулаками? Я вспомнил улыбающегося, поглощенного Океаном жизни. Странное дело, но я теперь не испытывал отвращения к этим волнам колеблющихся человеческих голов. Побывав среди них, я понял, что это совсем другая жизнь, к ней с нашей ограниченной меркой подходить нельзя. Может быть, они обрели легендарное общечеловеческое счастье? Но тогда почему же улыбающиеся не с ними? Или антагонизм и противоречие должны так же неумолимо сопровождать самые высшие формы сознания, как они сопутствовали низшим?..

— Только теперь понимаешь, какая страшная штука эта биотоза, — сказал Ермолов, выключив магнитофон и вынув из гнезда ролик с записью.

Тяжелое, гнетущее молчание нарушил Эрик.

— Мы далеко не первый раз прослушиваем эту запись. Поэтому смогли кое-что обдумать… Мне… Лучше пусть вам расскажет Олег.

Заозерский провел ладонью по заросшей щеке. Прошелся по комнате. Потом сел на кровать.

— Дело не только в том, что эта запись позволила нам заглянуть в нутро биотозы… Душа Мира дала в наши руки мощное оружие.

— Как вы думаете, — перебил его Карабичев, — что представляет собой вся эта фантасмагория? Эйфорические видения Арефьева или результат воздействия биотозы?