Уравнение с четырьмя неизвестными (СИ)

— Ну, всего тебе хорошего, Вера и Ника. Я пойду, мне еще в магазин нужно и глажки стопка ждет. Знаешь, в совместной жизни много неприятного, но иногда гладишь его рубашку и прямо хочется. С наслаждением гладишь, понимаешь? Потому что он — твое всё. Это не сразу становится понятно. Я очень надеюсь, ты почувствуешь это к Владу, он этого заслуживает. Пока!

И ушла. Я взяла еще один капучино и закурила.

Вот как. Оказывается, я вернула миру песни Влада Каминского. Странно, что сам он мне ничего не рассказал про это — такое шикарное очко в пользу себя, красивого. Кстати, реально, кто красивее? Влад или Таир? Я как-то не думала об этом. Они оба хороши. И оба нравятся мне как люди. И что же делать, а?

Как раз в это время и заиграл телефон.

— Алло!

— Вера, наступило послезавтра, — чертов Каминский не говорит «алло» и не здоровается, очевидно, это такой образ мысли.

— Сегодня сегодня, а послезавтра будет послезавтра, — выдала я кусочек глупости, надеясь сбить его с мысли. Но Влад не поддался:

— Послезавтра наступило, и я хочу тебя увидеть до дрожи в пальцах, Вера. Пойдем в ресторан? Куда ходят нормальные люди? Я надену галстук, хочешь? И поедем на лимузине. А хочешь, купим тебе платье и уже потом поедем в ресторан? Или хочешь, я найму карету с белыми лошадьми, из тех, что катают детишек на площади? Я очень романтичный и у меня полно дурацких идей, но я так хочу тебя видеть, что забыл большую часть. Вера, где ты? Я приеду.

— Нет, не надо приезжать. Я на Посольской. Я сейчас куплю торт и приду к тебе в гости, ты же тут неподалеку живешь? Я куплю торт и приду к тебе пить чай. Как нормальные люди, да? И надень галстук. А рубашку и штаны можешь не надевать. И я не собираюсь все двадцать минут слушать твое пыхтение, так что не доставай гарнитуру. Адрес?

— Посольская, тринадцать, квартира сорок два, второй подъезд, второй этаж. Торт я люблю «Черный лес», если что. И я не уверен, что у меня есть галстук…

Я бросила трубку.

***

Я позвонила. Дверь открылась. Влад Каминский стоял в тесной «чешской» прихожей, одетый в черные боксеры и яркий галстук с искрой. И у меня сразу и бесповоротно снесло крышу от этой картинки. Не уверена, что моя курточка падала так же зрелищно, как давеча косая Влада, а сапогам моим до его концертных вообще никогда не допрыгнуть. Но зато у меня был торт, и вот он очень эффектно себя повел, ляпнувшись с метровой высоты на ламинат, и жалобно плюхнул при этом. И я запрыгнула на него, как кошка на дерево, обхватила ногами, сунула язык в его сладкий рот и почувствовала себя совершенно счастливой.

И он внес меня в квартиру, крепко прижимая к себе своими пальцами, от которых я так тащилась в прошлый раз. И он стаскивал мои джинсы, повторяя сквозь поцелуи: «Платье, черт возьми, платье!» И я чуть не сломала зуб об тяжелую серьгу с чернением. И он испортил мой новый лифчик из «Инженю», купленный по наводке Ли. И мы обошлись почти без прелюдии, если только можно считать прелюдией судорожное стаскивание вещей и болезненные стискивания, и укусы, и почти пинки, которыми он награждал меня, пока раскладывал по кровати, и вдавливал всей тяжестью в жесткое гобеленовое покрывало, и, наконец, нанизал, как шашлык, на свой… О, мой бог! Да!

Я запросила пощады минут через тридцать, когда у меня снова заболели все мышцы, а чертов Каминский, похоже, не собирался останавливаться на достигнутом. Пришлось подключить фантазию и заставить-таки Влада зарычать и задергаться, и наставить синяков на моих бедных бедрах, и взлететь к облакам. И свалиться на меня всей тушей, опять!

— Ты самая невероятная женщина на свете, Вероника Романова, ты знаешь это? — спросил он минутой позже, поглаживая мое плечо кончиками пальцев.

— Ты тоже неплох, Каминский, очень хорош, я бы сказала.

— Но хуже, чем в прошлый раз, наверное, — очень грустным голосом сообщил Влад.

— Из чего такие выводы? — насмешливо поинтересовалась я.

— В прошлый раз ты все-таки назвала меня милым. А сегодня я только и слышу «Каминский».

— Милый, у тебя есть полотенце? — поинтересовалась я и пошла в ванную. Влад порывался мне помочь, но я вытолкала его за дверь и с удовольствием вымылась.

Потом мы чинно и благородно уселись пить чай с тортом. После двух кусков в кофейне я уже смотреть на торт не могла, казалось бы, но после гимнастики с Владом аппетит проснулся снова. Так что я, в новенькой майке Silver Solid, чинно ела торт и поглядывала на Влада. Влад в одних трусах и уже без галстука, не менее чинно пил чай и тоже ковырял свой кусок. И всё это было так мило, так естественно, так, как бывает у нормальных людей! Ничто не предвещало. Но Каминский не был бы Каминским, если бы просто попил чаю.

— Ты пришла, потому что хотела меня? — спросил вдруг Влад.

Я не знала, что ответить. Поэтому быстро сунула в рот кусок торта и стала вдумчиво жевать.

— Или ты пришла, потому что пожалела меня?

Час от часу не легче! А теперь что я должна ответить?

— Или потому, что очень красивый парень лежит в больнице, и тебе скучно?

Твою мать! Я отхлебнула чаю и сказала: