Уравнение с несколькими неизвестными

Поглубже натянув капюшон и прикрыв нижнюю часть лица шарфом, чтобы ледяной ветер не кусал и так припухшие после утренних поцелуев губы, Инна выскочила из подъезда, тревожно оглянувшись по сторонам. Во дворе была такая благодать и тишина, что девушка невольно почувствовала себя параноидальной истеричкой. Размеренно шкрябающий снег лопатой дворник вряд ли затевал в её отношении что-то недоброе, из приоткрытой двери подвала вырывались клубы пара и зловещий кошачий мяв, свидетельствующий о переделе территории между местными котзиллами.

Успокоившись насчет своей безопасности, Власова бодренько побежала в сторону остановки, не ведая, что в одной из припаркованных машин все-таки сидел тот самый человечек, которым грозился Сергей. Заметив объект своей заботы, без предупреждения и разрешения покинувший охраняемую территорию, он сразу же отзвонил Тихонову-младшему. Начальство не сильно удивилось, хотя и немного разозлилось, после чего дало указания следовать за девушкой, не отставая, но и особо не приближаясь.

Корпус был наполовину пуст, все-таки сессия медленно, но верно перевалила за середину – кто-то уже все сдал и теперь на радостях даже изменил привычный маршрут движения, не желая видеть альма-матер до начала следующего семестра. Другие же, стеная и клянясь со следующего семестра не прогуливать и прилежно учиться, стачивали остатки зубов о гранит знаний. Потому в холле наличествовали только немного сонный охранник, чье внимание было полностью поглощено игрой «Angry Birds» на мобильнике, и кучка студентов голов в десять, сосредоточенно шушукающихся в углу.

- Здравствуйте. Извините, а Эрмидис ещё здесь? – Инна притормозила возле поста охраны, терпеливо ожидая, когда молодой мужчина соизволит поднять на неё глаза. Так и не дождавшись контакта взглядов, но получив рассеянный кивок, девушка нехотя поплелась на второй этаж. Обидно будет, если Эрмидис все-таки «зарезал» её учебу в Мюнхене. Но и соглашаться на его предложение она не собиралась – есть поступки, после которых ни о каком самоуважении и речи идти не может. И продаться за такую услугу – один из них.

К некоторому её разочарованию, Константин Дмитриевич находился на своем месте, хотя и должен был через десять минут проводить у каких-то несчастных предэкзаменационную консультацию.

- Добрый день, - Инка замерла в дверях, не решаясь пройти в комнату. Нины Ивановны, как назло не было, а разговаривать с Эрмидисом наедине не особо хотелось.

- Здравствуйте. Вы не особо торопились, - блондин недовольно хмыкнул, мельком посмотрев на Власову. – Проходите и закройте дверь.

Выбора не осталось, да и не кинется же он на неё прямо на рабочем месте, потому девушка, горестно, хоть и тихонько, вздохнув, прошла в комнату и присела на стул, чинно сложив ладони на коленках.

- Вы говорили о каких-то проблемах. Что именно не так?

- Инна Викторовна, давайте поговорим начистоту. Мое предложение не имеет ничего общего с этой поездкой. Просто возникли некоторые проволочки…

- То есть, моё место займет та, кто согласится? – Инка брезгливо передернула плечами, уже не скрывая своего отношения к преподавателю.

- Нет, вы не так поняли. Неприятности вам устроил не я. Какие-то проблемы с получением визы, - это звучало настолько фальшиво, и девушка с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Пусть смех был бы невеселым, зато точно передавал отношение к такой «правде». – И все же, я надеюсь, что вы передумаете относительно моего предложения. Вы ещё очень юны, потому – порывисты…

- Я все поняла, - не желая и второй раз бежать по коридору, сдерживая тошноту после расписываний им преимуществ их союза, она вскочила со стула. – Теперь я могу идти?

- Жаль, что вы торопитесь, - Эрмидис тоже поднялся. – Я провожу вас до выхода из корпуса.

- Не стоит так беспокоиться, я знаю дорогу, - вот только этого и не хватало. А потом поползут слухи, что и в программу она попала через постель. Пока что через этот предмет мебели Инка могла только устроиться на работу в «Антикву». И то, справедливости ради, пригласили её ещё до памятного момента превращения из девушки в женщину.

- И все же.

Решив не портить окончательно отношения с представителем педсостава, Власова выскочила за дверь и прислонилась спиной к выкрашенной темно-розовой масляной краской стене. Да уж, привалило счастье… И ведь большинство студенток за этот шанс готовы были бы драться ногтями и зубами… А Инку Константин Дмитриевич мало того, что вгонял в тоску и отвращение, так ещё и совершенно не возбуждал. Вот вообще! Теперь-то она могла сказать это точно. Не было и намека на то самое ощущение на грани удовольствия и неудобства – никакого затруднения дыхания, ни кровь к щекам не приливала, ни в груди не становилось одновременно горячо и холодно. Ладно, говоря откровенно, это она ощущала только с одним человеком. А ведь насколько все было бы проще, если бы именно Константин Дмитриевич мог одним взглядом доводить до покрасневших щек и болезненно-приятного напряжения внутри.