Уравнение с несколькими неизвестными

- Спасибо на добром слове, - Ленка, заметив, что они уже подъезжают к остановке, вскочила, потянув за собой Инну, которая явно собиралась ввергнуться в пучину отчаяния и депрессии. – Видишь, нам, оказывается, есть, к чему стремиться…

Только уже на улице заметив, что по инерции вскочила вместе с подругой, Инна досадливо поморщилась – ей нужно было выходить через три остановки.

- Ты зачем меня оттуда вытащила? – пришлось прижать варежку к лицу – от вдыхаемого ледяного воздуха сразу схватило зубы и запершило в горле.

- А то я тебя не знаю, - Лена, подхватив её под руку, повела Власову за собой, лавируя между участками ничем неприкрытого льда. – Сейчас придешь и начнешь страдать, что толстая, страшная и вообще никому не нужна.

- Это когда я так страдала?! – девушки не шли, а почти бежали – только-только отогревшись в салоне автобуса, они мерзли ещё сильнее.

- Ну, не было, так начнется, - Ленка суетливо рылась в карманах, на ходу отыскивая ключи. – Посидишь у меня часик, отогреешься, с Егоркой поиграешь и пили домой, кто тебя держит?

Искомые ключи, наконец, нашлись спрятанными за подкладку, потому что кое у кого постоянно не доходили руки зашить дырку в кармане.

В отличие от Инкиного подъезда, Ленкин был чуточку светлее и чище, но наскальная живопись, повествующая о присутствовавших тут личностях и ударном эротическом труде некой Светки из двадцать восьмой квартиры, покрывала не только стены и подоконник – даже потолок кто-то использовал, как доску объявлений. Там красовалась надпись, посвященная все той же Светлане, названной словом, которым русский человек мог выражать все эмоции от крайней степени негодования и апатии до феерического восторга.

- Популярная девушка…

- Переехала год назад, но память о ней ещё жива, - Ленке даже не нужно было поднимать голову, чтобы понять, кого именно имела в виду подруга. Миновав пару лестничных пролетов и погремев ключами, хозяйка помещения гостеприимно распахнула дверь:

- Хватит в дверях стоять, - для ускорения Лена подтолкнула Власову в прихожую и, лязгнув напоследок замками, начала торопливо раздеваться. Все убыстряющиеся движения спровоцировал детский вопль, тональность которого постепенно повышалась, отчего Инна даже прикрыла уши ладонями. Все ясно, Егорка услышал, что мама вернулась, и теперь требовал внимания, заботы и молока.

- Дай сюда, - Инка отобрала у Ленки её дубленку и шапку. – Я сама повешу, иди, успокой ребенка, а то опять соседи придут скандалить…

Следовало заметить, что вредная бабка, жившая этажом ниже, регулярно приползала, чтобы высказать молодым родителям свое мнение относительно неправильного воспитания их отпрыска. Убеждать каргу, дружно ненавидимую всем подъездом, было бесполезно, потому Ленка поступила гораздо проще – сунула заходящегося в крике сынишку в руки бабке и предложила показать класс, укачав ребенка. Та вызов приняла, но уже через полчаса трусливо ретировалась, практически оглохнув на оба уха – Егор подобной заменой оказался недоволен, что и выразил в таком визге, что и у его родителей потом пару дней наблюдались признаки контузии.

На то, чтобы успокоить, сменить подгузник, накормить, убаюкать, ещё раз сменить подгузник и т.д. ушло намного больше задекларированного часа, за который Инка подверглась допросу со стороны теть Гали, Ленкиной свекрови – ещё молодой женщины, которая относилась к невестке почти по-дружески, чему завидовали все их замужние подруги.

С вопросов относительно учебы и общих знакомых общение как-то резко свернуло на Иннину личную жизнь, потому девушка предпочла все-таки рискнуть пока ещё не обретенной вожделенной стройностью и сделать вид, что полностью увлечена пирогом, только бы ничего не рассказывать.

- Нечего замужем делать, поверь моему слову, - теть Галя тоскливо посмотрела на дно кружки, в которой плескался крепкий до красноты чай с несколькими мохнатыми чаинками, так и норовившими попасть в рот.

- Да я и не тороплюсь… - с чего женщина решила, что Инна рвется оставить автограф в ЗАГСе, девушка не поняла, но, на всякий случай, поспешила её успокоить.

- Вот и правильно. А твои ещё в своей Мексике?

- Угу, - попытка одновременно жевать и говорить провалилась, потому Инке пришлось затратить некоторое время на то, чтобы прокашляться. – Они же только десять дней назад уехали, вернутся месяца через два.