Уравнение времени

Из обрывков разговоров Илья понял, что вечером «дверь» снова открылась, и «пришельцев» видели многие. Более того – кто-то из жильцов пытался позвонить по номерам соответствующих компетентных служб, но там людей не слушали, бросали трубку. И в этот раз «переход» прошел не как раньше – гостей никто не встречал. Вернее, их соплеменники подъехали, но позже, когда «дверь» уже почти закрылась. К этому времени никого из жильцов во дворе уже не было – все разбежались по квартирам, опасаясь за свою жизнь. Брошенные на произвол судьбы духи сначала вздрагивали от малейшего шороха, показывали пальцем на припаркованные машины, людей и сначала тихо, а потом уже в голос делились впечатлениями. Незваные гости наглели на глазах, разбрелись по площадке, подходили к машинам и сначала осторожно, а потом, не видя опасности, все смелее изучали железных коней. Сработавшая сигнализация на одной иномарке заставила «гостей» сбиться в кучу, кто-то упал на землю и закрыл голову руками, кто-то завыл, успешно подражая звуковому сигналу. Люди из окон наблюдали эту картину, потом на площадку выбежала собачка и храбро затявкала на пришельцев. Те толпой подошли к несуразному зверьку, долго рассматривали его, пока один из «пришельцев» не схватил песика за шкирку, как кошку, и поднял, чтобы рассмотреть получше. Шавка извивалась, крутилась и, наконец, изловчилась и тяпнула за палец одного пришельца. Тот взвыл в голос, отшвырнул псинку, и разъяренная хозяйка бросилась на помощь своему питомцу. О дальнейшей судьбе женщины Илья догадался сам.

– Собаку-то куда теперь девать? Кому она нужна? – это спросила уже за спиной Ильи только что подошедшая женщина. И словно в ответ раздался тоненький, похожий одновременно на плач и писк скулеж. Илья сначала не понял, что это, потом присмотрелся – у ног трупа сидела крохотная дрожащая собачка со смешными лохматыми ушками. Псинка жалобно скулила, но с места не уходила, словно охраняла свою мертвую хозяйку. Смотреть больше было не на что, Илья осторожно выбрался из толпы и отошел в строну, Антон догнал его, поделился дополнительной информацией:

– Шею ей свернули, прикинь? – и, не дождавшись от Ильи должной реакции, добавил:

– Мне дедок вон тот сказал, что потом «Газель» подъехала, зверей всех в нее затолкали, и куда-то увезли. А милиция уже позже объявилась, почти через час.

И продолжил срывающимся голосом, глядя куда-то в темноту:

– Нельзя, так нельзя. Надо же что-то делать, они уничтожат нас, уже уничтожают… Людей в городе почти не осталось, только зверье это. Они и до нас скоро доберутся…

– Надо, – глухо, сквозь зубы, ответил Илья, – конечно, надо, давно пора. Не можем же мы от них всю жизнь бегать…

Оба снова, не сговариваясь, снова двинулись к площадке. Там было уже темно и тихо, труп увезли, даже собачки не было видно. Илья очнулся, наконец, от наваждения:

– Ладно, пока. – Он направился по знакомой дорожке к скверу, но Антон остановил приятеля:

– У меня переночуешь, поздно уже. Пошли, пошли, завтра все равно на день города собирались. Или не пойдем?

– Раз собирались – сходим, ответил Илья, но меньше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться в пьяной орущей толпе. Но менять свои решения он тоже не привык. А Антон уже тащил приятеля за собой к дому.

Уснуть не получалось, как Илья ни старался. Из головы почему-то не выходили слова о той крохотной собачке, отважно защищавшей свою жизнь от пришельцев. «А собака-то кусалась!» – из ниоткуда просочились в голову чьи-то насмешливые и поучительные слова. От этих мыслей Илья завертелся, как уж на сковородке. «Конечно, кусалась! Она хоть и мелкая, зато зубы острые!» – в полусне возражал он кому-то, но ответа не дождался. «Кусалась, что же ей еще было делать! У нее одно оружие – зубы, вот она и…». Илья открыл глаза, и долго смотрел в темноту над собой. Все, слово было найдено. Оружие – единственное, что может спасти от захватчиков, дать шанс на выживание, и, может быть, поможет остановить вторжение. С дикими, все еще живущими в средневековье людьми можно было говорить только на универсальном всеобщем языке – языке силы, эсперанто войны.