Urban Express. 15 правил нового мира, в котором главные роли у городов и женщин

А общее благо имеет свою цену. За него надо платить, так или иначе. Фундаментальные вопросы и потребности остаются прежними. Но ответы изменились. К примеру, образование перестало быть таким уж хорошим ответом на вопрос, как нам уменьшить имущественное неравенство, в ситуации, когда прирученное знание оказалось в свободном доступе для всех желающих. Рынок труда будущего поставит перед нами множеством проблем. Конструкция, при которой экономические хозяйства предоставляют миллионы рабочих мест, рухнет. Вместо этого главными станут индивидуум и его творческие способности. Именно они позволят человеку занять особое положение в мире, где все, что можно назвать, можно и скопировать. Число рабочих мест будет сокращаться, но рабочие задания останутся. Параллельно уменьшится количество крупных предприятий, что приведет к появлению экономики фрилансеров, при которой каждому придется самостоятельно создавать себе рабочее место. Власть и ответственность станут индивидуальными, а не общими. Кроме того, индивидууму придется постоянно овладевать новыми знаниями и навыками. Ценность освоенных знаний и умений будет достаточно быстро снижаться, и людям нужно будет непрерывно учиться. За развитие будут отвечать машины, а любая работа, которую можно стандартизировать или спрогнозировать, рано или поздно исчезнет. Вырастет сектор услуг, и особую важность приобретут собственно человеческие компетенции.

Нам нужны ответы, которые помогли бы достичь единения в нашем все более открытом и глобализированном мире. Мы уже не разделены на более или менее однородные по составу страны. Пропасть между городом и страной растет, и нам как никогда нужны решения. Нет никаких сомнений, что те, кто обладает диким знанием, всё дальше уходят от тех, кто им не обзавелся. Профессор Эрик Бриньольфссон из Школы менеджмента Слоуна при Массачусетском технологическом институте не единственный, кто пришел к пониманию, что «программы пожирают мир». Цифровые технологии поглощают всё, что можно превратить в операцию. В результате мы имеем экономический рост без создания рабочих мест. А на месте ответа на вопрос, что делать с этим дальше, зияет пустота. Не только наши друзья-экономисты в задумчивости почесывают головы. И проблема не только в деньгах и местах для абитуриентов университетов. Скандинавские супермодели однозначно показывают, что возможно сочетать высокий экономический рост, инновации и низкий уровень маргинализации с относительно небольшим неравенством в доходах. Но нынешним успехом Скандинавские страны обязаны решениям, принятым в прошлом, – и они все равно не дотягивают до утопии: в каждой есть свои проблемы. В условиях, когда требования к навыкам работников постоянно меняются, становится все труднее создать подобные этим супермоделям общие структуры, которые бы гарантировали ее членам то, что они отныне и впредь будут твердо стоять на ногах. Наши жизни, похоже, изменились слишком кардинально.

Среднего класса нет

Фундамент нашего послевоенного общества потребления составляет средний класс и его неизбывная вера в рост покупательской способности. Возьмем, к примеру, наши торговые центры. Их дизайн предназначен строго для среднего класса. Или автопарки. Рынок труда. О политике и говорить нечего – политический «центр» в высшей степени совпадает с положением среднего класса. Которое может слегка отклоняться – то влево, то вправо.