Урбанизатор (СИ)

Нам так не надо. Такой сплошной марафон ребята не вытянут. Но идут вполне прилично.

Это ж какой я умный! Что последние месяцы гонял гридней по 20 вёрст каждый день. Без поблажек и отвлечений на работы. И по чернотропью и по снегу. А мне все выговаривали:

— Нафига бегать?! Воин биться должен!

Ты сперва до врага добеги. Сыщи его, долгожданного, да по дороге — дуба не дай.

Видна правильность моего решения об отделении собственно боевой группы от основной части отряда. Молодёжь-гридни темп держат. А вот остальные…

Чарджи на Стрелке злился страшно:

— Почему конями не идём?! Почему на этих… идиотских досках?! Настоящие воины такой хренью не занимаются! Позор! Бесчестье!

— Чарджи! Кончай чепуху молоть. У настоящего воина одно бесчестье — быть битым. Что означает — даром кормили. Учился плохо, ленился. Обнадёжил да не преуспел. Проще — обманул. Что тебе лыжи… не пошли — я знаю. И срамить тебя перед мальчишками не хочу. Они сдуру могут и подзабыть, что на коне ты тут любого… мелким крошевом. Поэтому ты остаёшься главным командиром здесь.

— Здесь?! Над кем?!

— В случае войны — над всем. В моё отсутствие — проведёшь учебную мобилизацию. Не скалься на меня! Привык, что тебе гридней… будто пирожок из сумы. Вспомни — чего они стоят. И ты, Терентий, не косороться. Я знаю, что завтра скорняки переезжать должны, что на фуникулёре ворот надо переделывать, что бондари третью неделю новый амбар просят… Это — всегда. Было, есть и будет. Если живыми останемся. А перережут — ничего ненадобно. Ты меня понял? Не слышу!

А вот Илья наплевал и на свои невысокие умения, и на смешки молодёжи:

— Я… это… пойду-сбегаю… глянуть охота… ну… как ты их… А я сзаду пойду. Чтобы лыжню-то не проломить. Лыжи-то дашь? А то я себе уже присмотрел.

Как я понимаю, он материал для отчёта своему князю собирает. Хочет собственными глазами увидеть подробности моей боевой работы. Святорусский богатырь-стукач. Ну, если с пользой, то почему нет?

Несколько неожиданно стала проситься Мадина.

— Ты ж раненая!

— Ой, да когда оно было-то? Уже всё зажило! Может, помогу чем… ну, там… перетолмачить чего…

— Тогда и Самороду идти.

— Чегой-то?

— А то я не вижу, как ты на неё… неровно дышишь.

— Хто?! Я?!

— Ну не я ж.

— А… эта… А Гладыш? Ну, мужик еёный…

— Гладышу — особое задание. Не журись да присматривай за ней. Поход-то… не бабское дело.

Там ещё и Николай с приказчиками, и Могута с выводком. Лесовикам, как я уже неоднократно докладывал, по ровному полю, по лыжне — за беговыми лыжами не угнаться. А вот до и после боя — может быть большая польза.

Ну что сказать? — Вдули от души. Местность мы по рассказам представляем. В моё время здесь водохранилище — устье Ветлуги Волга совсем съела. Выше по берегам такие знаменательные для русского слуха места как Макарьев. Ни самого городка, ни ярмарки, которая «сломя голову бежала навстречу» Пушкину — пока нет.

Очень для меня нынче важное местечко — устье Суры. Регион формирования множества здешних народов. Нынче — один из основных районов расселения мордвы. «Там эрзя живёт, мне головку оторвёт». Или — наоборот. Но не сейчас. Сейчас кудати увели свои «рои» подальше от реки, в укреплённые зимовья.

Вёрст за 30 до Суры встретили стадо лесных оленей из 5 особей. Они бежали впереди нас на протяжении пяти километров, периодически останавливаясь и смотря на нас непонимающими глазами. Наверняка думали: «что это гигантское стадо лыжных обезьян делает на нашей реке?». Волки, видать, все «на войну ушли», вот олешки и бегают безбоязненно.

Паймет говорил о длинном-длинном острове, который отделяет от Волги рукав, в который, собственно, и впадает Ветлуга. С нашей стороны, прямо в устье, будет ещё небольшой островок. После того, как слева отвернут под прямым углом на север идущие в глубине берега кручи. Вот от этой кручи и начинается собственно дельта Ветлуги. Упершись в этот массив, Ветлуга делает полный поворот — снова уходит на север. Но чуть дальше закладывает петлю и вновь разворачивается на юг, к Волге. Понятно, что здесь земли наносные, плодородные.

На этих островах мы и должны встать, чуть не доходя до жилых мест.

Там мы Алу и нашли. Точнее — нас нашёл Курт. Я стоял, отдыхивался, головой крутил. Хоть ночь и звёздная, а нефига не видно. Туда пришли или нет — непонятно. До того момента, как сверху, с невысокого бережка, валится на плечи куча снегу и сшибает с ног. Ему, вишь ты, играть охота, а мне теперь и встать — забота.

Алу — молодец. Степняк, одно слово. Кони у него попонами прикрыты, овсом в торбах хрумкают, костерок скрытно горит, овчина лежит. Кумыса только нет.

Зато есть два ветлугая. Таких… сильно перепуганных.

Алу — меньше, и он — один. Но когда Курт начинает смотреть пристально и облизываться…

— Пойдём мы…

— Куда?! Сидеть! Придёт время — отпущу.

Пацаны лет по 13–15. Знания русского языка — базовые. На уровне трёх основных матерных слов. Впрочем, для описания произошедшего, при наличии наглядных рисунков на снегу и взаимном желании понять…

Мы опоздали. Вчера состоялась «Великая Битва».