Урбанизатор

Звяга ему аж 4 гончарных круга сделал. Моих кругов — с кривошипом. Да я ж рассказывал! Тут таких нет, и ещё лет триста не будет. А жаль: крутятся быстрее, венчики на горшках можно круче сделать. И просто — больше штук. Много больше.

Горшков прежде был недостаток. Теперь — хоть завались. Покупателей, правда… Посоветовал наносить орнамент на печные горшки гребенчатым штампом. Это обычный рисунок в лепной керамике финно-угорских племён. Может, соседи покупать будут лучше? Когда-то ж мы с ними должны договориться?

Ещё посуды разные делаем: кружки, миски, блюда, кувшины, крынки, глечики, горшки с дырками в дне, корчаги (по всему ряду номиналов), братины, гусятницы, кисельницы, коников, человечков, петушков, солонки, грузила для сетей, светцы, подсвечники, латки — глиняные сковородки с крышками…

Глиняные сковороды на Руси уже лет двести заменяются железными. Но хоть одна-две латки, а в каждой приличной русской избе имеются. Здесь железа мало — сходные посудины сильно в ходу. Туземцы наших изукрашенных не видали — купят? На крышке ручки вылепленные — уточкой, соколом, конём. Лося — не надо, рога хозяйке мешать будут. А вот тех же лосиков по борту рельефно пустить…

Что я в эстетике ни уха, ни рыла — уже говорил? Моё дело — функционал. Мне красиво — когда работает. Вот сидит «Зверь Лютый» возле гончарного горна, посреди лепщиков, лепильщиков, лепунов и лепил. Перебирает их изделия и пытается понять — а вот эта хрень, она как? Пойдёт в народ или корявая?

Коллеги, как у вас с пониманием эстетических предпочтений лесных угро-финских племён Средней Волги 12 века? — У меня — ещё хуже.

Кручу в руках комок глины, ляп-ляп. «Ручки, ножки, огуречик. Получился человечек». Корявенький. Примитивненький. А вот если мы ему тут чуть-чуть подправим то… то будет баба. Я бы даже сказал: «символ плодородия». Половцы таких в Степи из камня высекают. У меня типичная палеолитическая Венера получается. Где-то даже ориньякской культуры. Там их из камня или кости резали. А можно ей личико как у… у Домны сделать? Не, «хвисту нема» — таланту господь не дал.

Раздражённо сминаю глину, поднимаю глаза. А вот если…

— Сухан, иди сюда. Ты помнишь… помнишь Эрика? Как он на меня в Мологе на «божьем суде» кинулся? Вот и изобрази. Вот тебе кусок глины — вылепи подобие. Как он стоял, смотрел, двигался. Выглядел. Только маленького. В ладонь ростом.

Сухан стоит, смотрит. Во взгляде… тишина. У «мертвяка ходячего» и так-то мимика нулевая. А тут…

А что по этому поводу сказал наш, знаете ли, великий Микеланджело Буонарроти? А он как-то выдал:

«Задача скульптора состоит в том, чтобы взять глыбу мрамора и отсечь с нее всё лишнее».

Никакой связи? Между мной и Буонарроти? Это как посмотреть. Скульптора нет. Но есть зомби. С фотографической памятью. Мрамор…. Где я тут глыбу мрамора найду?! — И не надо! «Делать из дерьма конфетку» — я уже много раз…

— Сухан, вот глина. Отсеки всё лишнее. Чтобы остался Эрик.

«Живой мертвец» достал ножик, покрутил глиняный комок, начал отсекать.

— Стоп. Так дела не будет. Парни, давайте-ка лопату сухой глины. Кусок цельного пласта. Без воды и песка, не размятой.

Мрамор — не мрамор, а под рукой не плывёт.

Вся компания, затаив дыхание, наблюдала, как под ножом зомби из кубика слежавшейся глины постепенно вырисовывалась человеческая фигурка. Голова, со столь памятным мне выражением ярости, желанием сожрать живьём, на длинном лице норвежца, заплетённая коса, обнажённый торс, руки с изготовленным для удара оружием, тело, уже начавшее движение сметающей всё атаки.

— Вона чего было-то… Здоров, однако… Могуч и злобен. Как же ты одолел-то его? Точно: Богородица пощастила.

Горшеня, как и остальные переселенцы из Рябиновки, слышал о «божьем поле» в Мологе. А вот увидеть моего тогдашнего противника, ощутить его мощь и ярость…

— Такую-то красоту и сминать жалко.

— Горшеня, а зачем сминать? Сухан не умеет лепить. Но твои ученики этим ремеслом владеют. Пусть вылепят копии. Из нормальной, подготовленной, размятой глины. Обожгут и мне принесут. Сравним — чей нурман самый похожий.

Из шести фигурок на следующее утро Сухан не признал похожей ни одну. Для него похоже то, что в любой своей детали имеет только субмиллиметровые отклонения. Я отобрал две. Их авторы стали основателями очередного направления нашей производственной деятельности — художественной лепки. Так начала формироваться моя «терракотовая армия».