Урфин. Захват

Намтар совершил много злодеяний, но самое первое запомнилось ему навсегда, и память заботливо хранила дорогое воспоминание…

Тихий солнечный день располагал к размышлениям. Яркое солнце высоко поднялось, деревья, словно мохнатые гигантские лешие, махали ветвями, тропинка вела прочь от деревни.

Намтар задумчиво шёл, ноги мягко ступали по зеленому травяному ковру, потревоженные птицы недовольно кричали. Шаман как всегда один, мысленно спорил с каким-то невидимым собеседником, и этот проклятый собеседник в сотый раз яростно доказывал ему, что вечной жизни нет.

Вдруг справа хрустнула ветка, взлетела стайка маленьких птичек, кустарник зашевелился, и на тропу выскочила девочка. Взмокшие тёмные пряди облепили детский лобик, грудь ребенка высоко вздымалась и тут же опускалась, улыбка озаряла лицо радостным беззаботным счастьем. Девочке не больше пяти-шести лет, симпатичные ямочки украшали щёчки, смуглое тело дышало молодостью. Девочка блестела и искрилась, словно капля юности.

Увидев Намтара, малышка замерла, её маленькие ладошки прижались к щекам, глаза расширились.

Намтар был уже давно не молод, и ему вдруг захотелось сорвать этот юный росток, испить свежую каплю, омыться юной чистотой. Можно ли вновь пережить детство и юность?

– Эя! Где ты, дурочка?.. – прозвучал за деревьями, нежный женский голос.

Из кустов выбежала женщина.

Женщина заметила Намтара, её лицо побелело, как полотно, согнувшись в поклоне, она обняла ребёнка.

– Пойдём, пойдём малышка… – ласково касаясь губами детской головки, испуганно шептала женщина.

Тем же вечером женщину и девочку привели к шаману.

Девочка с испуганным лицом шагнула за забор утыканный черепами – проклятое место, где даже трава росла неохотно, а случайно приблизившиеся к дому деревья искривлялись и сохли.

Упиваясь свой безграничной властью, Намтар хищно наблюдал, как мать с дочерью жмутся друг к другу.

Видеть перед собой жалких существ покорно склонившихся, ощущать свое могущество, сознавать, что ты – повелитель мира, разве есть что-то прекрасней?

Однако простой власти, Намтару, уже давно было недостаточно, ему не давала покоя жажда обладания душами. Повелевать людьми хорошо, но повелевать душами – верх магического искусства.

Чёрный шаман задумал ритуал, который позволит ему снова пережить молодость.

По приказу Намтара мать послушно выкопала яму, а девочка, получив толстую палку, старательно заострила один конец.

Солнце давно уже скрылось и тьма, стремительно вползая во двор, напоминала живущим, что ночь вступает в свои права.

Мать, повинуясь воле шамана, вкопала палку заострённым концом вверх.

Шаман затянул какую-то тоскливую песню на непонятном языке, поднялся и принялся пританцовывать вокруг матери с дочерью. Несчастные стояли, прижавшись, друг к другу, боясь пошевелиться.

Намтар, вытанцовывая круги, вокруг матери с дочерью, входил все в больший раж. Тело его дергалось, глаза закатывались, ноги совершали странные па.

В какой-то момент, достигнув самого дикого своего состояния, Намтар подскочил к матери, вырвал из ее рук девочку и со всего маху насадил девочку на кол.

Крик отчаяния матери пронесся в ночной тьме и одновременно с ним, перекрывая и заглушая женский визг, послышались еще два крика: крик боли девочки и крик темного экстаза шамана.

Три дня над деревней носились эти душераздирающие крики, Намтар терпеливо ждал, когда юная душа девочки вылетит. И каждый стон, малейший оттенок страдания девочки, отдавался в теле Намтара сладостным чувством победы.

Мать безумно вопила, её пальцы рвали волосы, тело каталось по земле. Но никто не мог ей помочь, воля шамана – закон. Лишь ночью холодные звёзды равнодушно взирали на материнские страдания.

Юная жизнь неохотно покидала тело девочки, жизненная энергия мощным потоком изливалась на шамана. Каждое мгновение Намтар ощущал, как воспаряет его дух, словно волны чужих страданий подбрасывали его собственную душу всё выше и выше.

Три лучших дня!

Через три дня девочка умерла, а ее душа оказалась в руках шамана. Намтар отпустил мать, а голову девочки, насадил на пику и установил на крыше дома, как знамя, как символ того, что Намтар – повелитель мира!

Обезумевшая мать не вернулась домой.

С тех пор, словно призрак, распугивая лесных птиц, она бродила вокруг деревни и все шептала: «Эя…Эя…Эя». Заплаканные глаза всматривались вперёд, вероятно, её душу грела безумная надежда, что вот сейчас ее дочка выбежит, маленькие ручки обнимут мать, и зазвучит радостный беззаботный детский смех.

Говорят, что до сих пор, если зайти подальше в чащу, можно услышать несчастную мать. В сумраке лесной чащи, хрустят под ее босыми ногами ветки, онемевшие, за тысячи лет, губы шепчут заветное имя, Эя, и жалобно стонет страдающая материнская душа.

Шаман добился своего, он сумел обмануть смерть, и даже сбросив земную оболочку для живых, Намтар, остался вечным ужасом.

Магическое искусство помогло ему, Намтар сделался демоном и тысячи лет погружался в пучину наслаждений, которые для других показались бы кошмарами.