Уркварт Ройхо

Тем временем твари почуяли живых людей. Они оторвали свои морды от трупа и посмотрели на нас. Мы, соответственно, на них, и зрелище это было очень отвратительное. Лица мертвяков напоминали человеческие, но из-за того, что разлагающаяся плоть, в которой копошились толстые жирные черви белого цвета, отваливалась от костей, они напоминали какие-то слоёные пироги с начинкой. Бр-р-р! Мерзость! А тут ещё и зубы, гнилые пеньки на свежих клыках, отросших после того, как трупы выбрались из своих могил. Глаз при этом у них не было, они уже давно разложились. Волосы на черепах редкие и свисали клоками. На голове виднелись проплешины, а у одного через дырку в темечке даже мозг проглядывал, и в нём шевелилась некая чёрная субстанция. А ещё что привлекало внимание – это руки, на которых вместо пальцев находились когти.

Нежить двинулась на нас, а я замер в каком-то лёгком ступоре. Смотрю на тварей перед собой, глаза цепляются за одежду, одутловатые бледно-розовые морды и раны, клыки в крови и когти, и это начало вгонять меня в шок. Но к счастью, рядом был опытный десятник, который выкрикнул:

– Граф! Не спи!

Наваждение от омерзительного зрелища схлынуло моментально, и я приготовился к бою. Ноги полусогнуты, взгляд ни на чём не фокусируется и не задерживается, а голова думает только о деле.

«Запомни, – вбил я в себя установку, – только один удар, желательно в голову, и отскок. Больше ничего, этого достаточно, твои основные козыри в этой игре – безостановочное движение и быстрые атаки».

Расходясь полукругом, твари приближались к нам, и первым начал действовать Кипа, который метнулся вперёд, и наконечник его копья прошёлся по боку одного из мертвяков. После этого два других повернули на него. Но десятник отскочил в сторону, и пришла пора действовать мне. Длинным прыжком я приблизился к тому, кто был ко мне ближе всего, и узкий клинок моего кинжала стеганул по его черепной коробке. Тут же перекат по грязной земле, под руками другого мертвеца, который отреагировал на меня достаточно быстро, и опять я на ногах.

Поворот. Клинок снова смотрит на мертвяков. Тот, которого достал десятник, уже валяется пластом и на глазах разлагается. Второй, мой клиент, на миг застыл на месте, и от черепа трупа отвалился кусок в добрую треть, обнажив его заполненное чёрной шевелящейся слизью внутреннее пространство. Секунда. И этот тоже упал. Но оставался третий, и Кипа с ним не церемонился, он кинул в него свое короткое копьё, при этом не стремясь пронзить труп насквозь, и зачарованный наконечник просто впился в грудь живого мертвеца.

Первая стычка за нами. Но если Фредрик говорил правду, а ему врать смысла не было, то в деревне ещё как минимум четыре мертвеца, а может, и больше, и они где-то ходят, так что надо смотреть в оба глаза. И как на заказ, появились ещё два оживших трупа, которые обошли замешкавшегося десятника с тыла и, двигаясь чётко и слаженно, не давая ему взять своё оружие, оставшееся в теле мертвеца, стали зажимать его в угол между амбаром и домом старосты. Надо было выручать Кипу, и я не медлил.

Рывок вперёд. Гладкое отполированное древко копья – в моей правой ладони. Замах! И копьё вонзается в спину одного из мертвецов. Десятник что-то выкрикивает и, увернувшись от второго мертвеца, вдоль стены выскальзывает из ловушки.

Я остаюсь один на один с трупом, который оказался женщиной, по всей видимости при жизни бывшей хромой старушкой. Делаю обманное движение влево, и мертвец ведётся, кидается мне навстречу. А я в это время подскакиваю справа, провожу лезвием по не прикрытому одеждой боку, который под острым лезвием с треском вскрывается, и вновь отскакиваю. На этот раз не очень удачно, поскольку поскользнулся на жиже, оставшейся от первого нашего противника, и задницей опустился в эту мерзость.

Тварь, ранее бывшая женщиной, прыгает за мной следом, а я, скорее инстинктивно, чем по велению разума, наплевав на брезгливость, перекатываюсь влево и выставляю перед собой кинжал. Но мертвец начинает распадаться ещё в полёте, и туда, где я только что находился, падает уже окончательно мёртвый мешок с костями, от которого отпадают куски плоти и отваливаются руки и ноги.

Тут же рядом возник наёмник, уже взявший своё копьё и оглядывающийся по сторонам. Я встал, и меня начало немного потряхивать, не столько от горячки боя, сколько от царящих вокруг запахов и вида гниющего мяса, словно грязный снег, тающего под напором солнечных лучей выглянувшего из-за туч светила.

– Благодарю за помощь, – сказал Кипа.

– Сочтёмся, – ответил я и, скинув свою замызганную мертвецкой плотью плащ-накидку и оставшись в одной серого цвета армейской полевой униформе, которую носят в имперской пехоте, спросил Кипу: – Ну что, пойдём старосту из его убежища вынимать?

– Да, наверное, пора, – согласился он со мной.

Древком копья наёмник постучал в дверь добротного просторного пятистенка без окон, в котором жил староста.

– Кто?! – Вопрос из-за двери пришёл без промедления.

– Дед Пихто! – сказал я. – Открывай, новые хозяева прибыли.

– Какие такие новые?