Урна с восточным орнаментом

Володя долго молчит. Со стороны может показаться, что Володя впал в летаргический сон, но он судорожно размышляет. Он понимает, что это последний шанс спасти интервью. Толкунова это молчание несколько раздражает. Он нетерпеливо стал потирать урну с восточным орнаментом. Володя вспомнил, что в ней лежит прах Игоря Петровича, мужчины 54 лет. Игорь Петрович — единственная стоящая деталь, единственный шанс вытащить материал. Нужно спросить что-нибудь про этого Игоря Петровича. Володя перебирает возможные вопросы. А Игорь Петрович любил футбол? Глупо. В какой клинике он работал? Зачем мне это! А как зовут его жену? Боже мой, да какая же разница!

— От чего умер Игорь Петрович? — наконец озвучивает вопрос Володя.

Толкунов задумывается и снова глядит на поле. Теперь он гладит урну, как будто это его домашний питомец. С этого ракурса виден левый глаз Толкунова. Обычный, вполне человеческий.

Футболист с залысинами и круглым лицом чиновника снова рванулся вперед с мячом, но увлекся так называемым дриблингом и выбежал за пределы поля.

— Как бы это сказать, — говорит Толкунов. — Как это всегда и бывает. Шел, упал и вдруг умер.

И именно в этот момент на поле происходит одно из тех жутких, необъяснимых событий, которые способны навсегда изменить жизнь их наблюдателей. Побудить к вере в то, что находится за пределами человеческого разумения. Событие это совершенно невероятное, но все же оговоримся: невероятное в меру — не настолько невероятное, чтобы поколебать веру закоренелого скептика, привыкшего оправдывать странные совпадения теорией вероятности.

А происходит следующее. Футболист с залысинами останавливается. Он покачивается и прикладывает руку к солнечному сплетению. Володя наблюдает, как футболист «Шинника» медленно опускается на колени. Толкунов пристально глядит на него, исключительно на него. Он подается вперед всем телом. А футболист укладывается на поле, как будто ложится в кровать. Какое-то время ни судья, ни игроки, ни тренерский штаб не замечают легшего на газон футболиста. Что ж, решил потянуть время в концовке. Но футболист с залысинами лежит не шевелясь, свернувшись, как будто спит. Очень скоро над ним склоняются футболисты обеих команд. Неторопливо и даже почти вальяжно идет бригада врачей с носилками.

Футболист с залысинами больше не шевельнулся. Толкунов тоже сидит не шевелясь. Володя тоже сидит не шевелясь.

Володя никогда не видел мертвых людей прежде. Уверенности, что футболист с залысинами умер, не было, но Володя это наверняка знал. Его охватило волнение, хотя внешне он выглядел таким же сонным и флегматичным. Волнение это было вызвано не самим фактом смерти, а возникшим профессиональным вызовом. В руках у него оказался великолепный материал — он берет интервью у похоронщика, и в этот момент у них на глазах умирает человек. Кажется, реальность, которую Алексей Михайлович насилует изо дня в день в редактируемых заметках, не выдержала и решила, не дожидаясь очередного акта, проявить инициативу.

Володя смотрит на поле, и ему все больше кажется, что это поле — огромная голова Алексея Михайловича. Его глаза хладнокровно глядят из-под плеши на маленького Володю. С таким выражением Алексей Михайлович правит безыскусные и унылые володины тексты. Крашеные лохматые брови, как два черных ворона, кружат над полем. Теперь Володя не может отделаться от ощущения, что в пространстве произошел какой-то разрыв материи, и Алексей Михайлович заполучил странную власть над всем, что происходит вокруг его подчиненного. И теперь повседневная жизнь Володи, с правками Алексея Михайловича, будет развиваться в соответствии с логикой третьесортной беллетристики.

— Ну, вопросы закончились? — спрашивает Толкунов. Он возвышается над Володей с нетерпеливым выражением на лице. Володя молчит. — Тогда я пошел. Пора Игоря Петровича отдавать.

Толкунов заботливо приподнимает урну и, протянув Володе свою небольшую холодную руку, направляется вниз. Задержавшись у столика перед входом в подтрибунное помещение, Толкунов роется в пиджачном кармане и достает свои визитки. Аккуратным маленьким веером он раскладывает их на столе. Володя смотрит, как Толкунов идет к выходу медленно, тяжело переваливаясь, как будто внезапно поправился килограммов на 50.

На беговой дорожке появляется скорая. Футболиста с залысинами заносят в нее. Все замены у «Шинника» были использованы, и команде пришлось доигрывать в меньшинстве. «Торпедовцы» побежали вперед, попытавшись устроить финальный штурм. Но неуклюжим навалом ничего не добились. Матч так и закончился, со счетом 2:0.

Володя спускается вниз. Тренер «Шинника» отупело глядит на визитку похоронного дома Толкунова. Володя идет и обдумывает концовку своей статьи про похоронщика. Пока что она звучит так:

«Толкунов удалялся в осенних сумерках. Полы его дымчатого плаща развевались. На прощание он повернулся ко мне и изрек:

— Запомни! Я не ищу клиентов. Это клиенты находят меня.

Взмахнув плащом, он растворился в воздухе. Я еще долго, долго смотрел в ту точку пространства, в которой он внезапно исчез».