Уроборос

– Па, когда всё это произойдет? Скажи мне правду.

Мужчина поднял на меня грустные глаза.

– Я предпочел бы, чтобы ты этого не знал. Чем меньше будешь знать, тем лучше.

– Если предупрежден – значит, вооружен. Я хочу знать, из-за чего погибну.

Он не выдержал моего настойчивого тона и подчинился:

– Тебе вышибут мозги выстрелом из пистолета с расстояния вытянутой руки.

– Когда? – у меня дыхание перехватило, и кружка кофе в который раз за вечер чуть не выпала из рук.

– Если всё пойдет так, как должно быть, – вновь прозвучала эта странная фраза Хранителей, похожая на их жизненное кредо. – То через несколько дней всё закончится и я встречу тебя за гранью, как подобает умершим родственникам. Белый туннель и всё такое…

Сердце будто тисками зажало. Голос отца не успокаивал, а скорее, наоборот, заставлял меня нервничать ещё больше. Ярко освещенная комната в этот момент показалась мне темной тюремной камерой.

– Кто будет стрелять? – вопрос вылетел сам собой.

Гилберт Дайм без слов закрыл половину лица волосами и посмотрел на меня так безнадежно, что горечь подкатила к горлу. Я всё понял.

– Камуи, – воздух болезненно вышел из легких.

– Теперь ты знаешь, – бесстрастно проговорил Дайм-старший, не убирая челку с лица. – С этой секунды всё может сложиться по-другому. И сейчас уже даже я не могу предположить, что случится с тобой на самом деле.

– Спасибо, – я отхлебнул немного кофе, и мне на мгновение полегчало, хоть душа и тряслась где-то в районе желудка от воспоминаний о «Псах» и бандите-азиате.

– Останьтесь с нами хотя бы до утра. А потом уже решайте с Изабелл, куда идти и что делать. Отдохните, пока есть возможность. Сейчас мы ещё можем за вами присматривать, а потом – уже не получится.

– Хорошо. Надо только сказать об этом Иззи.

С благодарностью взглянув на обезображенного унынием отца, я уже собрался отправиться на поиски девушки, но Дайм-старший кивком головы указал мне обратно на пустующий стул.

– Не надо. Она и так всё знает. Дай им попрощаться.

Я сел на место, с отвращением подумывая о недобрых затеях Велисара. Мне многое надо было переосмыслить и просто пообщаться с отцом, пока на это оставалось время.

* * *

Дверь крепко захлопнулась за спиной Велисара прежде, чем Изабелл успела включить свет. Настенная лампа в виде осеннего листка неярко осветила комнату, а также задумчивого мужчину, всё ещё державшего руку на дверной ручке. Его лик почти полностью скрывали спутанные волосы, и поэтому об истинных намерениях Хранителя можно было только догадываться.

Сначала Иззи боялась, что её знакомый вот-вот снова сорвется на крик, как недавним утром, однако же её опасения не оправдались. Девушка присела на край кровати, когда Велисар вдруг с грохотом рухнул на колени. Его руки безвольно повисли вдоль тела, будто плети, а голова поникла под тяжестью навалившихся проблем.

Изабелл так и замерла в недоумении, не смея издать и звука. Она просто лишилась дара речи от подобного зрелища и лишь испуганно уставилась на Хранителя во все глаза, задаваясь вопросами о его неуравновешенном эмоциональном состоянии. Хоть лицо Велисара всё ещё закрывали волосы – девушка всё равно разглядела, как по его подбородку сбежала скупая мужская слеза.

– Прости меня, – это было первое, что Иззи услышала от него с того момента, как они вместе покинули кухню. Она и сама еле сдерживалась, чтобы не разреветься, так что прекрасно понимала все его чувства.

Хранитель, не поднимаясь на ноги, переполз на середину комнаты и сложил голову с руками девушке на колени.

– Я наговорил тебе много лишнего, – сдавленно продолжил он скрипящим голосом. – Я не должен был так поступать с тобой. Был полным дураком. Не принял неудачу сразу и лишь злился на тебя. Прости. Мои глаза открылись только сейчас.

Изабелл осторожно начала поглаживать мужчину по голове, не в силах более сдерживать эмоций. В какой-то степени она сейчас испытывала счастье и всё же не могла выгнать из сердца печаль. Свершившийся суд перекроил почти все её планы на жизнь, будущее и взгляд на реальность вообще. Она не видела смысла существовать там, где не будет его. Где он станет для неё чем-то нереальным, как выдуманная глупая иллюзия в её уязвленном разуме.

– Я ведь тоже не могу без тебя, – вновь услышала девушка дрожащий шепот, что более походил на бальзам, смазывавший душу. Её тень закрывала Велисара от тусклого света, отчего он совсем слился с родной для него темнотой. – Прости, что не подпускал к тебе никого. Прости, что сделал тебя глубоко несчастной. Но другого выбора у меня не было. Я просто хотел жить, а вместе с тем и создать для тебя личный рай, компенсирующий годы страданий. Я бы подарил тебе весь мир. Прости, что ничего не вышло. Мы оба виноваты.