Урочище Пустыня

— А знаешь, Иван, в чем ирония судьбы? В том, что уничтожив гитлеровскую Германию, вы не устранили причину возникновения фашизма. Я снова и снова возвращаюсь все к той же мысли: так или иначе он будет существовать вечно. Фюрер освободил немцев от морали по отношению к евреям и славянам. Американцы сделали то же самое по отношению ко всем, кто не имеет их гражданства. Они оставили мораль только для внутреннего пользования и частично — для своих сателлитов. Ультралиберальный фашизм в действии. Это дамоклов меч для бледнолицых европейских братьев и гильотина для прочих краснокожих, к которым американцы относят и вас. При этом, заметь, западный мир, якобы осуждающий фашистскую идеологию, по-прежнему стремится к уничтожению России как государства. А значит, дело Гитлера живет и побеждает. У меня, как и у моих боевых товарищей еще есть шанс войти в пантеон героев. Зиг хайль!

— Сейчас, как я понимаю, ты пытаешься изобразить нацистское приветствие и щелкнуть каблуками…

— Да, der deutsche GruB — «немецкий салют»!

— Ладно, ты не на параде. Но скажи мне честно, Фриц: тебе лично не все равно, кто вас победил? Тебя самого-то греет мысль, что вас одолели янки, высадившиеся на пляжах Нормандии, а не Россия и ее великий народ? Нужна тебе такая перевранная история? Англосаксы всегда были отделены морем, как щитом от всех напастей. Всегда старались воевать чужими руками. И только немцы и русские — всегда лицом к лицу, глаза в глаза, кость в кость.

— Я вижу тема ур-фашизма и его метаморфоз интересует тебя меньше, чем метафизика нашей извечной войны. Хорошо, давай поговорим об этом. О том, что нас действительно связывает, связывает прочнее уз смерти. Что тут скажешь? Лучше честный враг, каким всегда или почти всегда была Россия для Германии, чем лукавый, как двуликий Янус, корыстолюбивый друг, каким стала Америка. Я так считаю. Помнишь, как люто мы дрались? Как сшибались, как безбожно кромсали друг друга? В истории мира не было второй такой яростной, кровавой схватки, такого массового побоища. И ни один народ — бывший, существующий или еще не народившийся — не может посмотреть на нас теперь презрительно или свысока, поскольку никому не было дано такое испытание и вряд ли кто-то еще смог бы его выдержать. И только за одно это мы достойны взаимного уважения, а может быть даже и чего-то большего. Ведь эта великая война стала откровением и для вас, и для нас. Германия, возможно, пострадала даже больше, если говорить о последствиях. Немцы пережили настоящий апокалипсис!

— В этом мы действительно похожи. Как писал Ницше, немцы испробуют все, чтобы из чудовищной судьбы родить мышь. Что-то подобное говорил о России наш Чаадаев. Он считал, что мы жили и сейчас живем для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам. Конечно, это страшный урок… И мы его уже преподали…

— Ах, если бы фюрер знал, если бы вермахт мог!

— Ты все о том же. Носишься со своим фюрером, как дурак с писаной торбой. Давай-ка я лучше расскажу тебе что-то вроде анекдота. Про русского, немца и американца…

— Вот уж не думал, что на том свете мне будут рассказывать анекдоты. В этом есть что-то забавное. Само по себе. Но почему американец? Хотя… Пусть будет еще и американец. Он ведь тоже достоин места в анекдотической саге, не говоря уже об историческом эпосе.

— Но начну с китайцев.

— Куда ж теперь без них…

— Так вот… Если надо что-то сделать — зовите китайцев. Если надо сделать хорошо — зовите немцев. Если надо сделать что-то невозможное — зовите русских. А как насчет американцев? Тут все просто. Американцев звать не надо — они сами придут…

— Что верно то верно. Мы хоть и редко совпадаем во мнениях, но тут я с тобой соглашусь. Вы из Восточной Германии ушли сами. Они уходить не собираются. Пекутся о нашей безопасности, хотя Варшавского Договора давно уже нет и нападать на нас никто не собирается.

— А войска НАТО, между прочим, находятся на тех же рубежах, где стоял вермахт 22 июня 1941 года. И долго еще будут стоять. Столько, сколько вы, немцы, им позволите. Ведь американский солдат в Европе не охранник, а надзиратель. Германия, по сути, продолжает оставаться оккупированной страной. Ну да, конечно, это совершенно необходимо. Ведь ей угрожает ужасная Россия, которая сделала Германию единой и протянула газопроводы, чтобы вы не мерзли. Чтобы ваша экономика была конкурентоспособной, а социальная система — одной из лучших в Европе. Чем же вы ответили? Ввели санкции и отказались признать Крым российским. Это к вопросу о благодарности в политике… Даже к мигрантам вы относитесь лучше. Но почему-то не хотите видеть, что это люди чуждой вам культуры. И их много, слишком много, потому что размножение в мусульманских странах происходит роями. А затем эти самые рои перелетают в Европу. Ты как-то сказал про меня: грубый неотесанный мужлан с большим фаустпатроном… Портрет сегодняшнего мигранта.

— И мечта немецкой женщины, ха-ха… Не потому ли наша канцлерин так гостеприимна?

— Как непочтительно ты о руководителе своего государства.