Урод

— Да ты чокнулся совсем! — не выдержала девушка. — Туманов нас придушит, если выяснится, что это не его ребенок! Мне даже не придется делать аборт, он сам его убьет!

— Что за чушь ты несешь. Туманов и мухи не обидит. Бросит тебя и все. Если так, то ребенка я заберу, не переживай.

— Господи, какой ты придурок, Алекс. Не зря он тебя Саньком называет.

— О чем ты?

Послышался шум тяжелых шагов. Шагов по его могиле, которую он сам себе выкопал.

— Ты его совсем не знаешь, — отчаянно бросила Римма и отключилась.

Алекс со злостью ударил окно, словно нанося удар всему, что его окружает. Шлюха эта Риммка! Она хоть мылась между прыганьем из одной койки в другую?! И с чего она взяла, что знает его лучшего друга, а он сам нет?

— Милый, уже прошло неприлично много времени, — окликнула его вторая такая же мадам легчайшего поведения.

Что ж, пора расставить и над этими буквами все необходимые точки. Ему не терпелось стать одиноким до конца, чтобы никто не тянул его ко дну своими лживыми чувствами и притворными улыбками. Торгуя ложью, будь готов к тому, что однажды и тебе попытаются ее нагло втюхать.

— Ну наконец-то ты вернулся…

— Марьян, между нами все кончено.

— Что?!

Лицо девушки перекосилось, словно он замахнулся на нее кирпичом. Страстная ночь плавно перетекла в затоптанное кострище.

— Прости, но пора с этим цирком заканчивать

— С цирком? Вот что для тебя значат наши отношения?

— Отношения? — теперь удивлялся он. — Откуда только в вас столько самообмана? Хочешь правду, да?

— Хочу!

Ее взгляд медленно, с толком и расстановкой выковыривал ему глаза тонкой иглой, зашивал рот грубыми нитками, заливал в уши свинец.

— Ты спишь со мной и с моим отцом. Как ты себя чувствуешь в выходные от тяжелой работы дни? Ничего не болит? — говорил Алекс, собирая свои вещи по комнате. Она попыталась вставить слово, но поток его речи было невозможно прервать. — Я удовлетворил свои потребности: отомстил папаше через его шлюху. Мне больше твои услуги не нужны. А тебе что от меня надо? Любовь? Ты вообще не знаешь, что представляет из себя моя любовь, чтобы ее хотеть.

— Даже так? Может, мне провести очную ставку с тобой и твоим отцом? Готов к тому, что он узнает все?

Марьяна прищурилась, уверенная, что загнала тигра под каблук. Да вот каблук оказался тонковат.

— А ты готова к этому? Ведь первая пострадаешь. Я все-таки сын. Мне все сойдет с рук, сколько бы грязи на них не было. А ты одна из. Я вас столько перевидал за свою жизнь, что уже со счета сбился.

— Как сладко ты поешь, мальчик. Наверное, ты забыл, сколько всего выболтал, пока трудился надо мной в честь мести отцу. Обо всех гадостях, которые ты ему делал, о всех подставах. А про тот контракт напомнить, когда отец потерял огромные деньги? Не умеешь ты держать язык за зубами, Сашенька. Болтливость приводит к неприятным последствиям.

Алекс задумался. Действительно, ему бы укоротить язык. Кто ж знал, что однажды жизнь настолько осточертеет, что он слетит с катушек и начнет порывать все связи.

— Знаешь, делай, что хочешь. С отцом я как-нибудь разберусь. — Уверенности в его голосе было не больше, чем один процент из ста. Да она блефует, пытается урвать себе место в шлюпке, когда корабль идет ко дну. — О себе лучше подумай.

Мужчина убежал из ее дома, как из диспансера для больных тифом или сибирской язвой. Кожа покрылась струпьями и лифмоузлы вздулись, точно надувные шары. Марьяна была последним рубежом, который он преодолел. Осталось только узнать, что к беременности Риммы его сперматозоиды не причастны, и можно начинать все с нуля.

***

Я решил, что если мой мир не может быть вашим, я сделаю ваш мир своим.

Чарльз Диккенс "Приключения Оливера Твиста"

Погода выдалась гадкая: дождь репетировал свои нестройные мелодии на крыше, бренча всеми инструментами подряд, гром стучал трезубцем по матушке-земле, молнии устроили дискотеку за окном. Меланхолия разлилась сладким сиропом по воздуху, в котором хотелось утопать, и не было сил противостоять.

Краткое содержание уже почти сморило его, но вид настоящей книги с этим бесконечным количеством страниц вселял чуть ли не ужас, поэтому Дмитрий продолжал читать выжимку из романа, чтобы хоть что-то из него понять. Вроде бы сюжет прост и абсолютно понятен, значит, он сможет кратко рассказать все это Элине.

Сил мучить пересказ романа в интернете не было, поэтому он закрыл вкладку, тут же забывая всю эту литературную чушь. Груба душа человека, не читающего книги. И что самое страшное, такая душа несет свою грубость и эмоциональную неискушенность в массы.

До прихода Элины оставался еще час. Время утопленником барахталось в ревущем волнами океане, медленно испуская дух. Дмитрий лежал на диване, слушая заунывные мольбы дождя и ветра, и думал, думал, думал… Но толковые мысли не цеплялись за его прямые извилины, слишком гладко там было, скользко. Кому же позвонить, если даже отец указал ему дальнейшее направление: далеко и надолго? Попытать счастья с матерью? Вряд ли она чем-то поможет.