Урод

Воспользовавшись телефоном, она узнала, где поблизости можно сдать кровь. Натощак, не есть за восемь часов до сдачи крови. Почти два часа уже прошло после завтрака. Осталось подождать еще шесть. Шесть часов неизвестности, тянущего страха и влезающей во все поры паники.

Состояние Элины свелось до дрожи, слез и головной боли. ВИЧ… Он заразил ее ВИЧ, а она не дождалась суток, каких-то суток! Теперь и Дима под угрозой. Вот вам и первая брачная ночь, полная зараженной крови…

***

По-видимому, раз содеянное зло всегда так или иначе становится нашим роком.

Натаниель Готорн «Алая буква»

Первая половина дня прошла в размышлениях о том, как поступить, куда податься, кому отправлять сигналы SOS. Черт бы все это побрал.

— Умнее надо было быть, Димочка, умнее! — кривлялся сам себе он.

Достоевский… За это его по головке не погладят. Скорее разобьют ему эту глупую голову. А что будет, если Элина узнает? Она тут же оставит его, пожалев обо всем, что было. Видеть ее сожаление ему хотелось меньше всего.

Валери… Если Элина узнает правду и о ней, то ему точно несдобровать. А жизнь в золотых песках без нее была ему больше не нужна. Золото заманчиво блестит, и может озарить любой, даже самый темный день. Но лишь тепло человеческого участия дарит настоящий свет, а не искусственную подсветку.

Нет другого выхода. Только обратиться к ней, к этой Горгоне о трех лицах. Может, он слишком мнительный, им овладел параноидальный психоз. Но как же не станешь паникером и психом с его-то прошлым.

— Приходи. Есть разговор, — нарочито грубо произнес он в трубку.

— Даже не поздороваешься?

— Тебе желать здоровья не буду. Прости, крошка.

— Ну ладно. Считай, что я все могу тебе простить из-за былых чувств. К вечеру буду.

— Не к вечеру, а сейчас!

Ее смех пыточными инструментами вонзился в его слух. Тварь!

— Прости, милый, но ты не в том положении, чтобы ставить условия. Жди к вечеру. И не забудь приготовить вино. Ты знаешь, какое я люблю, — отзвуки ее смеха разнеслись по волнам эфира и затихли.

Дмитрий набрал новый номер, на этот раз Элину. Придется попросить ее переночевать сегодня у Жени, что-нибудь придумает. Гудок, второй. Сбрасывает.

— Да черт возьми, — взревел он и отбросил телефон так, будто он был виноват во всех неудачах.

Время до вечера (сколько в ее понимании вечер он не уточнил) тянулось пережеванной на сто раз безвкусной жвачкой. Она словно прилипла к подошве ботинка, и он ощущал эту стухшую жвачку при каждом шаге по квартире. Про себя мужчина не забывал репетировать речь, с которой встретит давнюю знакомую. И очень близкую, если секс является синонимом близости.

Он спал с так многими женщинами, но поистине близкой ему не стала ни одна из них. Он раздевал так многих, но ни одна не открылась ему по-настоящему. Он позволял многим раздевать себя, но еще никто не захотел оголить и его душу тоже. Разве могут люди, готовые заняться с тобой сексом, считаться близкими? Только ли близость половых органов определяет близость душ? Что-то он стал сомневаться в этом. С чего бы это?.

Кое-как он дожил до пяти часов, так ни разу и не связавшись с Элиной. Беспокойство за нее вытеснило мысли о Валери. Он даже Жени позвонил, но та тоже не в курсе. Если только этот засранец Миша ее как-нибудь обидит, он возьмет на себя один грех, но убьет его к чертям!

Раздался звонок в дверь, и напряжение в нем замкнулось, взрываясь в мозгу. Пусть это будет Лина! Он побежал к двери, как кот, встречающий хозяйку, но разочарование было сокрушительным.

— Ты, — вяло отреагировал он на появление Валери. — Я думал, вечер у тебя позже пяти часов.

— Не думай. У тебя это получается не так хорошо, как кое-что другое.

Она положила ладонь на резинку его шорт и резко дернула его на себя.

— Не надо этой дешевой пошлятины. Я больше на нее не куплюсь. — Дмитрий скинул ее руку и отвернулся.

— Правильным мальчиком стал? А знаешь, тебе идет. Этакий грязный ублюдок под личиной зайки, — расхохоталась она. — Как твоя страшилка поживает? Еще не подавилась ложью? Хорошо ты ее откармливаешь…

Мужчина остановился и, повернувшись, сжил пальцы на подбородке Валери. Злость жгла кожу изнутри, воспаляя вены. Они уже светились раскаленной лавой на запястье.

— Заткнись. И не пытайся возвыситься за счет унижения Элины. Тебе даже не валяться никогда рядом с ней, слишком ты…

— Шлюха? Сучка? Ну что ты придумаешь?

Ее смех не прекращался. Казалось, что он находится в тюрьме, и только этот жуткий смех рикошетил от решетчатых стен. Сойти с ума можно.

— Убери руки, мачо. Я хочу вина, — развязно сказала она и прошла на кухню.

— Я не позволял тебе туда идти.

— Твое разрешение мне ни к чему. Ты будешь хвостиком вилять, как побитая собака, чтобы я помогла тебе. Тапочки мне в зубах принесешь, если я только скажу. Так что не строй из себя лидера. Теперь ты пешка, которую разыгрывают более сильные.

Валери обнаружила в шкафу бутылку игристого вина. Хороший у него вкус, какой и раньше был. Она разлила вино по бокалам и вернулась к Дмитрию, протягивая ему бокал.

— Спасибо, не буду.

— Будешь.