Урод (СИ)

- А мне казалось, что покойный король был Даргос-Рен, а не Рен-Ро, - задумчиво произнес принц, чтобы растянуть беседу.

- Эка невидаль, все они Рен-Ро. Ты много знаешь королевских семей, что правили с начала времен?

- Клен Дерва в Эштаре, - автоматически ответил Антракс.

- Сравнил. У Эштарских королей сотня женщин и пару десятков сыновей, которые потом убивают друг друга за трон. Разве можно сравнивать?

Эштарскому принцу возразить было нечего, оставалось только заниматься делом и слушать.

- Все они Рен-Ро, - объяснял старик. – Просто когда нет наследника, который может стать королем, принцесса выбирает себе мужа, который станет родоначальником новой ветви королей. Так и принцесса Лилайна когда-нибудь выберет мужчину и кем бы он ни был, взяв ее в жены, он станет новым Королем-Солнцем.

- Забавно, - пробормотал Антракс, складывая инструменты.

Он, еще никогда не видевший наследницы Рейна, и не догадывался, что эта история может обрести новый смысл по его воле.

Глядя на Лилайну там, на башне, в белом балахоне, поверх которого была надета шифоновая накидка из длинных полос, создававших теперь красивые волны, и, видя что толпа в немом благоговении двинулась к храму, Антракс невольно вздыхал, понимая, что теперь в глазах людей Лилайна под защитой самого Бога Долин и его возлюбленной Богини Солнца, а значит, она неприкосновенна.

Огюста потрясывало от очередного приступа жара. Дрожащими руками он держался за стену, опасаясь рухнуть на пол.

- Ваше Величество! – взволнованно обратился к нему герцог Ийван. – Она почти здесь.

- Она? Действительно она? – спросил Огюст, не в силах унять дрожь тела.

- Она, и к тому же…

Но умирающий король отмахнулся, медленно передвигаясь в сторону ложи для королевских обращений к народу. Он хотел сам увидеть ее и, выходя на свет, с ужасом впервые увидел под балконом весь город.

Под его ногами люди расступались, пропуская босую принцессу с гордо поднятой головой, идущую к замку в сопровождении служителей храма, повстанцев-знаменосцев и своего народа. Эштарцы в этом шествии где-то потерялись. Ее защищали рыцари Рейна, жители Рейна и Боги Рейна.

Лилайне самой казалось, что она, убитая на бумаге, в этот миг действительно воскресла. Солнце, ослепившее ее на крыше, словно прикоснулось к ней, а теперь она чувствовала поддержку людей своей страны, будто некая сила действительно была дарована ей.

Вот только подняв глаза на дядю, вцепившегося в парапет иссохшими желтыми пальцами, усыпанными перстнями, ей стало больно.

- Лилайна, - прошептал Огюст. – Это, правда, ты…

Он хотел было сыграть радость, но внезапно слева от Лилайны позади нее и служителя храма он увидел лицо человека, внимательно смотрящего на него. На Велиане не было повязки, зато была кожаная маска и два синих глаза, с насмешкой смотрящие на короля.

Огюст сразу умолк, чувствуя, как от боли внутри накатывает тошнота. Он понимал, что больше не вынесет, что больше не может это терпеть и, вцепившись в резьбу на краю парапета, опустил голову и заговорил:

- Лилайна не разбилась по дороге в Фортон. Я заплатил бандитам за ее смерть.

- И Боги тебя покарали! – заключил старший жрец, стукнув посохом по камням.

Лилайна молчала. В глубине души она надеялась, что дядя не виноват, что он просто не при чем, что его обманули, использовали. Разумом она понимала, что Антракс прав и за всем изначально стоял Огюст Оревью, брат ее матери, но принять это было сложно.

- Арестуйте его, - наконец тихо прошептала Лилайна, закрывая глаза, - только в темницу не бросайте, заприте в спальне и пусть ждет суда.

Стража без особых приказов перешла под командование графа Шмарна и беспрекословно исполнила приказ принцессы. Теперь никто не посмеет оспорить ее право зайти в замок, подняться наверх и выйти к людям и обратиться к ним стоя в королевской ложе, из которой ее предки обращались к народу Рейна.

Теперь никто не говорил ей о том, что именно она должна сказать, она сама это знала, оглядывая толпу, прикладывая руку к груди, она заговорила: