Урод (СИ)

— Рожа этого маньяка запомнилась потому, что я за просмотром телека ела такие вкусные эклеры… Там было столько шоколада… Брр. Всякие ненормальные ассоциации.

— Да-а… — протянула Женя, не найдя слов. — Я знала, что беременные часто ведут себя экстравагантно, но чтобы настолько…

Смех щекоткой пробежал по губам Элины, и она взяла Женю за руку. Кажется, никого ближе и роднее у нее нет. Родители живут далеко, и все ее общение с ними сводится к нечастым звонкам и еще более редкому общению по «скайпу», бывший муж не остался ее лучшим другом, как показывают в сопливых фильмах и бульварных книжках. Он стал ее самым больным воспоминанием о потерянном времени, которое не вернуть. Алекс… Как относиться к нему, она еще не решила. Даже если он купит ей квартиру и все остальное, он не сможет купить ее доверие. Доверие не оплатить ни одной золотой «визой». А любовь и вовсе не принимает зеленые купюры — привередливая мадам.

— Я люблю тебя, Женечек, — призналась Элина, ощущая теплоту, словно встроенный радиатор грел ее изнутри.

И она готова была покрыть эти огромные счета за отопление, лишь бы тепло родного человека всегда ее согревало.

— И я тебя, Элька. А когда-то ты со своей Стрельцовой дружила! — шутливо надулась подруга.

— Юность такая юность. И друзья порой раскрывают свою неприглядную личину сквозь года. И любовники, оказывается, совсем не от слова «любовь». И мечты порой приводят не в ту светлую, радужную страну, которую ты видишь во снах. Бывает и так, что ты находишь их в кошмаре. Кстати, Катя аборт делала на втором курсе. Я знаю.

— Не мудрено. Через нее столько мужиков прошло, что Рубикон отдыхает! Странно, что ВИЧ могли у тебя обнаружить, а не у нее.

— Кто знает, какую заразу она в себе носит. Сомневаюсь, что она сообщает своим богатеньким мажорам, сколько костей (не будем озвучивать истинное название этой части тела) хранится в ее бездонном шкафу.

— Эля, — Женя потрясла ее за плечо, обращая внимание девушки на торговый центр, — смотри! Давай зайдем посмотреть детские вещи! Ну давай!

Элина притворно вздохнула, но согласилась. Ей было стыдно проявлять интерес к ребенку после того, как хладнокровно она хотела слить его в канализацию своей жизни. Однако же мысль о том, чтобы повыбирать малюсенькие ботиночки, курточки, распашонки, всякие красивые вещички, будоражила ее сознание.

— Если ты так хочешь, — бросила она и якобы без энтузиазма поплелась за подругой.

Огромные окна торгового центра вещали со всех сторон о жизни граждан этой огромной страны, в которую иммигрируют каждый день все новые и новые жильцы. Страны покупок и бесконтрольных трат. Молодые девушки цокали каблуками ботильонов, прыгая, точно кузнечик с травинки на травинку, от одного бутика к другому. Детишки носились по эскалатору, радостно прижимая к себе воздушные шары или цветные пакеты из игрушечного магазина. Элина вдохнула этот аромат счастья, когда с карты списывается энная сумма, а продавец передает тебе в руки пакет с желанной покупкой. Наверное, шоппинг — это и есть та женственность, которая делает женщину женщиной. Не платье в горошек или кокетливая юбка, а стремление оставить все свои деньги в каждом из открытых магазинов.

— Безумие, — прошептала Элина и зашла в красиво освещенный магазин, следуя за Женей в детский отдел. — Вау! Женька, какой костюмчик!

Она подбежала к стойке, где висел ультрамодный костюм для мальчика, а под ним стояли лакированные ботиночки — точные копии тех, что были выставлены в мужском отделе.

— Жень, скажи, этот костюм точно такой же, как тот, что носит Алекс. Носил… Я уверена, он ходил в таких костюмах.

Женя прикрыла улыбку ладонью. Эля сама и не заметила, как мамочка в ней отодвинула эту жестокую стерву и воздвигла свой трон.

— А эти футболочки… И юбочка!

— Где корзина? Чего ты с пустыми руками? Клади все туда!

— Ты шутишь? Ребенку до этих вещей еще пару лет расти. Да и… — Элина покраснела, откладывая маленький акриловый джемпер, — это очень дорого. Я даже один такой комплект одежды не могу себе позволить. Скоро зима, а у меня куртка старая, уже скоро порвется. Не до шика. Купим в простом магазинчике на рынке как-нибудь потом.

Нотки горечи в ее голосе снова напомнили о наводнявших разум мыслях. Почему ее ребенок должен ходить в дешевых тряпках, которыми в пору только полы мыть? Может, не стоит торопиться… Еще можно сделать аборт…

— Эй! — Женя крутанула Элину к себе. — Только подумай об аборте — и я тебя отметелю сейчас какой-нибудь кофточкой! Прямо при всех и беременную!

— Да что ты мне вечно угрожаешь?!

Элина недовольно развернулась и подошла к стойке спортивной одежды. Лучше бы она не смотрела, сколько стоит эта утепленная жилеточка «Адидас»… Как бы ей не было грустно, но уходить из магазина не хотелось. Руки скользили по распашонкам, как по чистому шелку, что струился рекой по гладкой коже пальцев. На секунду ей показалось, что она чувствует запах своего ребенка, закутанного в эту пеленку.

Время тянулось запутавшейся в волосах жвачкой. Больно. И все попытки от нее избавиться приносили мучения.