Уродина

— У нас не было выбора, — объяснила Мэдди. — Вскоре после нашего открытия к нам наведались агенты из Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам. Они забрали наши данные и велели нам прекратить совать нос, куда не надо, иначе мы лишимся лицензий. Оставалось либо бежать, либо забыть обо всем, что мы обнаружили.

— А о таком не забудешь, — невесело заметил Эз.

Тэлли повернулась к Дэвиду. Он печально сидел рядом с матерью, на столе перед ним стояла нетронутая чашка чая. Родители пока сказали не все о своих подозрениях. Но Тэлли догадывалась, что Дэвид не видит причин сохранять осторожность.

— А ты как думаешь? — спросила она у него.

— Ну… Ты же все знаешь о том, как жили ржавники, да? — спросил он. — Войны, преступность, всякое такое?

— Конечно. Они были безумцами. Они чуть не уничтожили весь мир.

— И из-за этого люди решили, что лучше не строить города в глуши, посреди дикой природы, что лучше оставить ее в покое, — произнес Дэвид, словно цитируя учебник. — И теперь все счастливы, потому что все выглядят одинаково. Все красивые. Ни ржавников, ни войн. Так?

— Да. В школе нам говорили, что на самом деле все очень сложно, но, в принципе, все примерно так.

Дэвид мрачновато усмехнулся.

— Может быть, на самом деле все не так уж сложно. Может быть, войны и все прочие пакости исчезли потому, что больше не стало противоречий, несогласия, не осталось людей, требующих перемен. Только толпы улыбающихся красоток и красавчиков да считанные люди, всем заправляющие.

Тэлли вспомнила о том, как они с Перисом перебирались через реку в Нью-Красотаун и глазели на свежеиспеченных красавцев и красоток, предающихся бесконечным развлечениям. Они с Перисом всегда твердили, что они-то уж ни за что не станут такими идиотами, такими тупицами. Но когда она его увидела…

— Когда тебя делают красивым, меняешься не только внешне, — сделала свой вывод Тэлли.

— Вот именно, — подтвердил Дэвид. — Ты начинаешь иначе думать.

ТЭЛЛИ СЖИГАЕТ МОСТЫ

Они засиделись далеко за полночь и говорили с Мэдди и Эзом об их открытиях, о том, как они бежали из города, как основали Дым. Наконец Тэлли пришлось задать вопрос, который вертелся у нее на языке с той самой минуты, когда она вошла в дом.

— Но как же вы изменились? Я в том смысле, что вы были красивыми, а теперь…

— Подурнели? — с улыбкой спросил Эз. — Это было просто. Мы с Мэдди — специалисты по физической части операции. Когда хирурги создают красивое лицо, используется особый вид «умного» пластика, чтобы придать нужную форму костям. Когда нужно юного красавца сделать взрослым или пожилым, в этот пластик делают инъекции химического катализатора, и пластик становится мягким, как глина.

— Ого… — Тэлли зябко поежилась, представив себе, как ее лицо вдруг размягчается и из него можно лепить что угодно.

— При каждодневном введении этого препарата пластик постепенно тает и растворяется в организме. Лицо человека приобретает изначальные черты. Более или менее изначальные.

Тэлли удивленно вздернула брови.

— «Более или менее»?

— Мы можем добиться только приблизительных результатов в тех местах, где кость была срезана. К тому же без хирургического вмешательства невозможно добиться значительных изменений в таких показателях, как, скажем, рост человека. У нас с Мэдди остались все некосметические преимущества операции: непортящиеся зубы, идеальное зрение, сопротивляемость к болезням. Но красоты у нас примерно столько же, сколько ее было бы без всякой операции. Черты лица легко вернуть на место — точно так же, как удаленный жирок. — Он похлопал себя по животу.

— Но зачем? Почему вы захотели стать уродливыми? Вы были врачами, поэтому у вас с мозгом все было в полном порядке, так ведь?

— Это верно, в нашем сознании нет изменений, — подтвердила Мэдди. — Но нам хотелось основать сообщество людей, у которых нет микротравм мозга. Людей, которые будут мыслить не так, как красавцы и красотки. Только так можно понять, в чем различие между теми и другими. Это означало, что мы должны собрать группу уродцев. Юношей и девушек из городов.

Тэлли кивнула.

— Поэтому и вам тоже пришлось стать уродами. Иначе кто бы вам стал доверять?

— Мы выделили химический катализатор и получили таблетку, которую нужно было принимать один раз в день. Через несколько месяцев к нам вернулись наши прежние лица. — Мэдди посмотрела на мужа, и ее глаза засверкали. — На самом деле это было удивительное зрелище.

— Не сомневаюсь, — сказала Тэлли. — А как же с микротравмами? Вы можете создать лекарство, которые излечит людей от них?

Несколько мгновений Эз и Мэдди молчали, а потом Мэдди покачала головой.

— К тому времени, как к нам явились агенты-чрезвычайники, мы не успели найти ответа на этот вопрос. Мы с Эзом не нейрохирурги. Двадцать лет мы безуспешно ищем, как решить эту проблему. Но здесь, в Дыме, мы увидели, что происходит, если человек остается некрасивым.

— Я это и сама увидела, — сказала Тэлли, думая о разнице между Перисом и Дэвидом.

Эз вздернул бровь.

— Если так, то ты — понятливая девочка.

— Но мы знаем, что способ лечения есть, — заявил Дэвид.

— Какой?