Уродина. Книга первая. Возвращение блудного Брехта

На стекольных заводах мастеров такого класса мало, а потому оконное стекло не квадратное или прямоугольное, а круглое. Выдувают шар и раскатывают тоже на листе. Готовая продукция — это круг диаметром около тридцати пяти сорока сантиметров с не очень ровными краями и толщиной в сантиметр, а то и больше. И он не ровный, там наплывы и концентрические кольца. А как же окна? Они же не круглые? Точно они квадратные или прямоугольные, в основном, и богатые дядьки режут это толстое стекло на куски и вставляют в специальные свинцовые рамы. Опять свинец. Дорогое импортное вино — на свинце, водопровод — свинец и даже окна со свинцовыми переплётами. И часть посуды, тоже из свинцово-оловянистых и сурьминых сплавов. Одни яды кругом. Плюсом вся косметика на свинце и ртути. Между прочим, русское слово «сурьма» произошло от турецкого и крымскотатарского sürmä. Так назывался порошок свинцового блеска PbS, который служил для чернения бровей. Опять свинец.

Интересную вещь про стёкла на днях выложил Сундуков, рассказывал, как Воронцов переезжал на лето в имение и расколотил дорогущую раму со стёклами, она от дождей пролившихся разбухла и не хотела из проёма выниматься.

— Зачем? — не понял Брехт. И узнал вона чё.

Сейчас помещики для своих дворцов и усадеб тоже желали сложных оконных рам. И, так как стекло сейчас дорого, а уж рамы свинцовые, в которые столько труда вложено и подавно, то они при переездах из городского дома или имения в сельское перевозили с собой и стекло с оконными рамами. Ничего не меняется. Сталинские командиры и писатели всякие тоже будут перевозить в Переделкино всю мебель и столовые приборы на лето. А нет просто двух комплектов.

Увиденным, в немного мутноватом и коробящем тебя зеркале, Иван Яковлевич остался доволен. Следов оспы, кроме двух волдырей на плече нет. Лицо чистое, хоть и заросло десятидневной щетиной, и как заслуженный бонус, он килограмм десять — пятнадцать сбросил. Живота почти не было. Вместо него пара складочек. И от них со временем можно избавиться. Пресс нужно покачать, поприседать, поотжиматься. Так, глядишь, и кубики пресса выступят вместо пузика волосатого.

Размышление о стекле, пока тяжеленное зеркало тягал, натолкнуло Брехта на мысль, что именно с этого и нужно свое прогресорство в этом времени начать. Сейчас, конечно, уже известны три основных вида стёкол. И натриево-кальциевое стекло известно и свинцовое стекло, тем не менее, почти сто процентов выпускаемого сейчас стекла в виде этих кругов и в виде посуды — это калиево-кальциевое стекло. Иначе его можно назвать: «Поташное стекло». И в отличие от натриевого, оно более тугоплавкое, твёрдое и не такое пластичное и способное к формовке, но обладает сильным блеском. Оттого что поташ получают непосредственно из золы, в которой много железа, стекло чуть зеленоватого цвета, и в XVI веке для его обесцвечивания начали применять перекись марганца. Но это там в Европах, у нас, как делали зеленоватое, так и делают. А ещё оно очень энергоёмкое, и так как и энергию и поташ давал лес для изготовления этого стекла, его называют на Руси ещё лесным стеклом. На килограмм поташа шла тонна древесины. Потом на древесный уголь для печей. Жуть!

С хрусталём или свинцовым стеклом ситуация не многим лучше. Оно на порядок лучше поташного или лесного. Свинцовое стекло (хрусталь, «флинтглас», «флинт») получается заменой окиси кальция окисью свинца. Не калия, то есть, поташа. Оно довольно мягкое и плавкое, но весьма тяжёлое, отличается сильным блеском и высоким показателем преломления света, разлагая световые лучи на все цвета радуги и вызывая игру света. Красиво, чего уж. Вот только энергоёмкость и материалоёмкость (количество сожжённого леса) у него даже выше, чем у поташного.

А что же с натриевым или содовым стеклом?

«Содовое стекло» («кронглас», «крон») гораздо менее тугоплавко, оно мягкое и потому легко поддаётся обработке, а кроме того, оно светлое. Все преимущества в одном флаконе. Энергоёмкость и материалоёмкость меньше чуть ли не на порядок. Не нужно целый лес вырубать, чтобы получить шесть стаканов.

Правда, нужна сода? Не много, всего-то тринадцать — четырнадцать процентов. А где взять в этом времени⁈ В Америке есть минерал, «трона» называется — готовый карбонат натрия. В России нет. И только один Брехт знает, что в заливе Кара-Богаз-Гол немеряно глауберовой соли. Нужно на судах из Астрахани этим же летом туда за ней экспедицию отправить. Как бы не поздно уже? Нет. Ледоход недавно начался. Успеют. Медлить только нельзя.

Событие пятьдесят первое

Будущее народов и участь их решаются на океане, и потому военно-морская идея с вытекающей из неё обдуманной программой постройки однотипных боевых эскадр приобретает высшее мировое значение.

Борис Иосифович Доливо-Добровольский