Уродина. Книга третья. Польская карта

Ладно. Вот коронует он Августа, а дальше что. Что с Украиной и её гайдамаками делать? Скорее всего, придётся по городам полки Карла Бирона распределить. Крестьянское восстание вещь такая, легко может распространиться дальше и на Россию. Пётр и последующие правители довели страну до ручки, народ сильно обнищал и озлобился, и он за два года мало что успел улучшить. Больно велика страна. И больно медленно доходы увеличиваются. Что там Пётр Аркадьевич Столыпин просил — двадцать лет спокойной жизни? Чем он хуже, и ему нужно двадцать лет⁈ Ага, только сперва с Ираном разобраться, а потом с Турцией. А потом с Японией, а потом с Испанией, чтобы осознали, что Форт Росс не их земля.

Гвардию ни в Литве, не на Украине оставлять нельзя. Её нужно отвести в столицу и там наградами засыпать. А как только Волга вскроется, двигаться к Астрахани, и дальше к Решту уже по морю.

Надира нужно убирать, а не получится ликвидировать по плану с помощью Багратиона, придётся нанести ему серьёзное поражение, может даже Мазендеран назад отбить, тем более что по бумагам он России принадлежит. А для нанесения серьёзного урона персам нужны боеспособные части, а не Низовой корпус. Весь малярией и сифилисом болеющий. Всё же нужно надеяться на Багратиона и огромные длинноствольные ружья. Устранение одного Надира и переход всей полноты власти к Тахмаспу II, который не сможет управлять Ираном — идеальный вариант. Там сразу, как и после смерти Надир-хана в реале, наступит бардак с борьбой за власть, и в дальнейшем это приведёт к гражданской войне, в ходе которой Россия легко возьмёт под контроль весь Кавказ и Мазендеран, сделав Каспийское море своим внутренним практически морем. Конечно, туркмены и узбеки с казахами на востоке будут крепким орешком, но это нации не морские, им море не нужно.

— Ваше Высочество, разведчики вернулись, — оторвал Брехта от наполеоновских планов дежурный.

— Давай их сюда. — Разведчики были посланы в сторону саксонской армии, нужно же знать, решатся ли они принять его предложение и перейти Одер. Решились, видимо.

Глава 25

Событие шестьдесят седьмое

Мы не имеем права умирать,

И ко всему должны мы быть готовы.

Однажды встретились, чтоб встретиться опять

Во имя душ слияния святого.

Ольга Скай

— Блажени вси боящиися Господа, — басил епископ Охотский и Тихоокеанский Артемий.

И люди, заполнившие шатёр, переоборудованный под православный храм, так же басовито откликались:

— Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.

— Ходящии в путех Его. — Продолжал гудеть владыка Артемий.

— Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. — Возопили уставшие от духоты в шатре моряки и графья с графинями, эти просто возопили, так как не то, что церковно-славянскага языка не ведали, так и по-русски только пару слов успели выучить. «Бог» и «Владыко».

— Жена твоя яко лоза плодовита, во странах дому твоего. — Юрий Данилович Вильстер крестился и вместе со всеми старался басить не меньше:

— Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.

Как-то в Санкт-Петербурге он был на процессе венчания одного из капитанов кораблей. Там в Петропавловском соборе всё было чуть торжественней, но от этого ничуть не короче. Любят русские всё же длинные и пафосные действа. А ещё вопрос тогда у Вильстера возник. В России вообще не выращивают винограда и народ просто не знает, что такое лоза. Почему не заменили на что знакомое русским. «Жена твоя яко репа плодовита».

— Имаши ли, Юрий, произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию, Автотью, юже зде пред тобою видиши? — рявкнул на адмирала отец Артемий, переименовавший позавчера Амалия в Авдотью. Не только само венчание долгое, приготовления к нему тоже на три дня затянулось.

— Имам, честный отче. — Вспомнил Вильстер, что должен отвечать жених.

— Не обещался ли еси иной невесте? — зыркнул на адмирала епископ, и народ в шатре точно так же грозно уставился на норвежца.

— Не обещахся, честный отче. — Чистая правда, вот до тридцати трёх лет дожил, а не обещался. Всё некогда было. То война, то безденежье, то снова война, то совсем нищета, когда Пётр Алексеевич помер и жалование не платили полтора года. Всё что могли они с отцом продали, чтобы с голоду не умереть.

— Имаши ли произволение благое и непринужденное, и твердую мысль, пояти себе в мужа сего Юрия, егоже пред тобою зде видиши? — Повернулся к Амалии владыка Артемий.

Именно этим три дня сам Артемий и занимался — учил графинюшку нескольким правильным ответам на задаваемые сейчас вопросы. Должна на русском была ответить. И самое главное не на нормальном русском, а вот на этом церковном непонятном языке. А ещё вдалбливал ей, что он не «Святой отец». Он — «Ваше Преосвященство», «Преосвященнейший Владыка» или просто «Владыко».

— Имам, чистнытый отчик. — пискнула Амалия — Авдотья.

— Не обещалася ли еси иному мужу?

— Не обещахся, святой… Ой, чистнытый отчик.

И тут как гаркнет прямо совсем уж басовитым басом диакон:

— Благослови, Владыко!