Уродина (СИ)

Явилась туда за полчаса до встречи. Не такой уж он большой, чтобы кто-то мог там прятаться. Было прохладно, фонари у летней эстрады не горели, шумели кусты и старые высокие деревья, было темно и немного жутковато.

— Привет, Ася! — Я вздрогнула, даже не заметила, откуда Саша появился. — Ну, что, долго ещё ты собираешься жить на белом свете такой уродой…

…так вот оно что! Саша решил меня убить! Избавить мир от такого страшилища. Специально затащил в парк вечером, чтобы никто нас не видел. Интересно, он, что повесит меня или будет резать ножом? А у меня ведь сохранилась его записка и…

— Я тебя спрашиваю, ты не желаешь поменять свою жизнь и внешность? Ты что, оглохла? Почему ты не хочешь выглядеть нормально, как все девчонки?

О чём он говорит? Я молчала, не понимая, что происходит.

— Вот что ты сегодня ела на ужин?

— Что?

— Ты точно оглохла… Я спрашиваю, что ты ела на ужин?

— А тебе зачем?

— Нужно, раз спрашиваю.

— Жареную картошку с сосисками и хлеб с маслом.

— Забудь. Про картошку забудь и сосиски, про хлеб с маслом и про ужин забудь. С завтрашнего дня ты начинаешь новую жизнь.

Мы уселись на скамейку и проговорили до полуночи. Точнее, говорил Саша, а я внимательно слушала и во мне рождалась надежда, что я действительно смогу измениться к лучшему. Он мне заявил, что с завтрашнего дня мы начинаем с ним бегать вместе. «Я, — говорил Саша, — в шесть утра зайду за тобой и мы отправимся сбрасывать минимум пятьдесят килограмм». Когда я попробовала возразить, что мне не в чем ходить на зарядку, он пообещал принести старый спортивный костюм своего отца. «Папа после неприятностей на работе, сильно поправился на нервной почве. И ничего, заставил себя меньше кушать, стал бегать и похудел. Теперь такое дело. Я порылся в литературе, поспрашивал у знакомых. В Киеве есть институт челюстно-лицевой хирургии, там тебе исправят зубы».

— А нос? А как же мой нос?

— Вот с этим тебе придётся подождать до восемнадцати лет, так как ты ещё растёшь.

Ладно, я столько ждала, ещё каких-то два с половиной года уже не в счёт.

Дома долго не могла уснуть, возбуждённая и переполненная впечатлениями. Та, Которая Внутри, совсем сошла с ума, рисуя картины нашего будущего преобразования… Еле, еле её успокоила и задремала. Ровно в шесть утра раздался звонок в дверь и на пороге нашей квартиры появился Саша, протянув мне, очумелой, свёрток со спортивной формой:

— Давай, быстренько переодевайся и побежали.

Из спальни выползла моя заспанная мама с бигуди на голове и молча наблюдала за нами, не понимая, что происходит. Саша вежливо поздоровался:

— Здравствуйте, Лариса Олеговна. Мы убегаем с Аськой на зарядку. Вы ей на завтрак ничего не готовьте, кроме двух яблок…

Глава 3

Сентябрь и октябрь выдались на удивление тёплыми и сухими. Каждое утро мы приходили на школьный стадион и бегали. Бегал, конечно, Саша, а я, пробежав с трудом метров сто, задыхаясь, усаживалась на скамейку, с которой он меня тут же сгонял:

— Давай, Аська, давай, ещё чуть-чуть, а потом пойдёшь на снаряды качать пресс.

Первые две недели я с трудом вставала по утрам. Болели мышцы ног и рук, тянуло спину, кружилась голова. Мама приняла сторону Саши и просто силой выталкивала меня на улицу. Та, Которая Внутри, нудила не переставая:

— Это просто издевательство. Всё, завтра не пойду. Хватит, у меня всё болит и ноет и, вообще, я хочу кушать. Кушать! Картошку, колбасу, холодец и жареное мясо…

Я чесала бородавку, тяжело вздыхала и отправлялась на кухню за очередным огурцом.

Мама нашла в Киеве какую-то свою давнюю подругу и на Октябрьские праздники мы поехали в институт, и, отсидев там огромную очередь, попали к врачу. Мне взялись помочь, только нужно было удалить боковой зуб, потому что остальным некуда будет развернуться. Это было больно, я сутки ныла, держась за щеку. Потом мама свозила меня погулять по центру Крещатика. Мы побродили по магазинам, любовались на киевских модниц в меховых шубках, впервые увидев на них женские сапоги. Пообедали в пельменной, мама сказала, что это мне компенсация за страдания. В тот же день мне нацепили металлические скобки и велели явиться через полгода.

В один прекрасный день я обнаружила, что на переднике не мешало бы переставить крючки на пару сантиметров. Это вдохновило меня продолжать тяжёлый и тернистый путь к намеченной цели.

В начале ноября зачастили дожди, и мы перебрались в школьный спортивный зал. Так как с утра школа была ещё закрыта, мы приходили заниматься после обеда. Утром я, наконец, стала отсыпаться. Когда через две недели пошёл первый снег, я спала крепким сном и была удивлена утренним звонком в дверь. Саша явился с двумя парами лыж в руках:

— Пошли в овраг, кататься на лыжах.

— Что? На лыжах? Я не умею, я боюсь, я только на санках могу спускаться с горки…

— Пошли, пошли, это ерунда, тебе понравится.

Снег скрипел под ногами, лёгкий морозец щипал за щёки. Саша что- то рассказывал, а я не слышала, не видела красоту декабрьского утра, не ощущала свежести зимнего чистого воздуха, волнуясь перед предстоящим испытанием.