Уродливая Любовь (ЛП)

Своей рукой он медленно провел  по всей моей спине пока не коснулся шеи. Я чувствовала как рука оставляет отпечатки на каждой частичке моего тела, к которой он прикасается. Пальцы Майлза на моей шее, его рот не более чем в половине дюйма от моей челюсти. Так близко, что я не могу различить то ли его губы, то ли дыхание украшают мою кожу. 

Я чувствую, что я при смерти, и нет ни черта в этой  аптечке, что могло  бы спасти меня. 

Майлз усиливает  хватку на шее. . . и убивает меня. 

Или  целует меня. Я не могу сказать точно ,поскольку абсолютно уверена, он почувствовал бы тоже самое. 

Ощущение его губ напротив моих подобно всему. Это как жить, умереть и быть рожденным заново, одновременно. 

Господи. Он поцеловал меня. 

Его язык уже у меня во рту, нежно лаская меня, и я даже не помню, как это произошло. Тем не менее, мне хорошо с ним. Я в порядке с ним. 

Он встает, но его рот остается на моем. Он отводит меня на несколько футов, пока я не упираюсь в стену. 

Теперь он касается моей  талии. 

О, Боже мой, его рот такой властный. 

Его пальцы сжали мои бедра. 

Черт, он только что  застонал.  

Его рука движется от моей талии и скользит вниз по ноге. 

Убей меня сейчас. Просто убей меня. 

Он поднял мою ногу и я обхватила его за талию, прижал меня так восхитительно и я застонала ему в рот. 

Поцелуй прервался так неожиданно. 

Почему он отстраняется? Не останавливайся, Майлз. 

Он роняет мою ногу, и его ладонь ударяет стену рядом с моей головой, как будто он нуждается в поддержке, чтобы стоять. 

Нет, нет, нет. Продолжай. Поцелуй меня снова. 

Я снова пытаюсь посмотреть в его глаза, но они закрыты. 

Они  раскаиваются. 

Не открывай  их, Майлз. Я не хочу видеть, как ты сожалеешь об этом. 

Он прижимается  лбом к стене рядом со мной, все еще опираясь на меня, мы оба стоим спокойно, пытаясь вернуть воздух в наши легкие.  После нескольких глубоких вдохов, он отталкивается от стены, оборачивается, и идет к стойке. К счастью я не вижу его глаз, когда он открыл их, а теперь он спиной ко мне, так что я не вижу сожаление, которое он явно чувствует. Он поднимает медицинские ножницы и прорезает рулон бинта. 

Я приклеена к стене. Мне кажется, что я останусь здесь навсегда. 

Я обои. Вот и все. Это все я. 

-Я не должен был этого делать,- говорит он. Его голос решительный. Жесткий.  Как металл. Как меч. 

-Я не возражала,- говорю я. Мой голос нерешительный. Он как жидкость. Он испаряется. 

Он оборачивает раненую руку, затем разворачивается и смотрит мне в лицо. 

Его глаза так же решительны, как и голос. Они так же тверды как металл. Как мечи рассекающие веревки, которые держали  надежду на наш поцелуй. 

- Не позволяй мне делать это снова,- сказал Майлз. 

 Я хочу,  чтобы он сделал это снова, больше чем хочу обед на День Благодарения, но я промолчала. Я не говорю этого, потому что он услышит сожаление в моем голосе. 

Он открывает дверь ванной комнаты и выходит.  

Я все ещё стою у стены как приклеенная. 

Какого. 

Черта? 

Я больше не в ванной. 

Сейчас я приклеена к стулу и удобно усажена за обеденный стол рядом с Майлзом. Майлз, с которым я не разговаривала с тех пор как он назвал нас или наш поцелуй как «это». 

Не позволяй мне делать это снова… 

Я бы не смогла остановить его даже если бы хотела. Я хотела «этого» так сильно, что даже не могла есть ,а он вероятно и не  предполагает насколько я люблю обед на День Благодарения. Потому что  я хочу «этого» много и «это» не относится к тарелке еды стоящей передо мной. «Это» Майлз. «Это» мы. Я целующая Мальза. Майлз, целующий меня. 

Внезапно почувствовав сильную жажду, я схватила стакан и выпила его в три больших глотка. 

- У тебя есть девушка, Майлз?- спросила моя мама. 

Да, мама. Продолжай задавать ему такие вопросы, так как я сама слишком боюсь спросить его об этом. 

Майлз прочищает горло и отвечает: - Нет, мэм. 

Корбин тихо смеётся , что вызывает вздох разочарования в моей груди. Видимо, Майлз имеет такие же планы на отношения, как и он. Корбин находит это забавным. 

Я вдруг нахожу поцелуй, который мы разделили ранее, менее впечатляющим. 

-Ну вполне не плохой улов,- сказала она. -Пилот авиакомпании, одинокий, красивый, вежливый. Майлз не отвечает. Он слабо улыбается  и кладет кусочек картофеля в рот. Он не хочет говорить о себе. 

Это очень плохо. 

- У Майлза не было  подруги в течение длительного времени, мама,- говорит Корбин, подтверждая мои подозрения. –Хотя, это не значит, что он один. 

Моя мама наклоняет голову в замешательстве. Я тоже. Так делает и Майлз. 

- Что ты имеешь в виду? - говорит она. 

Ее глаза расширяются.  

-О! Мне очень жаль. Это то, что я получаю за любопытство. Она произносит последнюю часть предложения и к ней приходит осознание того, что я все еще не могу понять. 

Мама  извиняется перед  Майлзом. Ей неловко. 

До сих пор неловко. 

Я что- то пропустил? –спросил папа.