Уродливая Любовь (ЛП)

Она хочет принять душ вместе со мной, просто она слишком застенчивая и не может попросить об этом. 

– Иди сюда, – мой голос охрип, будто бы я долго кричал. Пять минут назад мой голос был в порядке. Я задернул занавеску не только для того, чтобы скрыть силу того, как она влияет на меня, но и для ее безопасности. Она раздевается. Я никогда не видел ее без одежды, хотя и представлял, что под ней скрывается. 

Я нервничаю. 

Она выключила свет. 

– Это нормально? – робко спросила она. 

– Все хорошо, – мне хочется, чтобы она уверенней себя чувствовала. Она отодвинула занавеску, ее ножка сделала первый шаг. Когда она полностью зашла, я сглотнул. Слабый свет ночника бросает небольшой блик на ее тело. 

Я вижу всю ее. 

Я вижу ее совершенное тело. 

Когда ее глаза встретились с моими, она шагнула ближе ко мне. Мне хочется узнать, принимала ли она раньше с кем–нибудь совместный душ. Я сделал шаг в ее сторону, но сейчас, кажется, ей страшно. Я не хочу, чтобы она боялась. 

Я боюсь. 

Коснувшись ее плеч, я подвел ее под струи воды. Я не притягиваю ее ближе к себе, хоть я отчаянно в этом нуждаюсь. Я соблюдаю между нами дистанцию. 

Я должен. 

И только наши рты соединены. Я нежно, едва касаясь губами, целую ее, но этот поцелуй причиняет боль. 

Боль сильнее, чем наши прежние поцелуи. Поцелуи, где наши рты соперничали друг с другом, зубы сталкивались. Неистовые поцелуи, в которых мы небрежно боролись. Поцелуи, заканчивающиеся тем, что я закусываю ее губу или она мою. 

Ни один из этих поцелуев не причинил столько боли, как этот. Я не могу сказать, почему он такой болезненный. Я должен ее отпустить. Я попросил ее дать мне минутку, и она кивнула, прижавшись щекой к моей груди. Наклонившись к стене, я притянул ее к себе, плотно закрыв глаза. 

Слова пытаются сломать барьер, которым я их окружил. Каждый раз, когда я рядом с ней, они хотят выйти на волю, но я усердно работаю, воздвигая вокруг них стену. Она не должна их услышать. Мне не нужно их говорить. 

Но они стучат по стенам. Они всегда близки к выходу на волю, особенно после таких поцелуев. Мне нужно несколько минут, и она дала мне одну. Сейчас слова нуждаются в освобождении сильнее, чем когда–либо прежде. Они нуждаются в воздухе. Они требуют, чтобы их услышали. Если они и дальше будут стучать, я могу разрушить все стены. 

Как только мои губы касаются ее, слова преодолевают стены, прорываясь сквозь трещины, прокладывая дорогу вверх по моей груди. Глядя ей в глаза, я держу ее лицо в своих ладонях, позволяя им разрушить все барьеры, которые стоят между нами и неизбежным горем. 

Слова вырываются на волю. 

– Я ничего не вижу, – я знаю, она не понимает, о чем я говорю. Я не хочу вдаваться в подробности, но слова слетают с языка. Они одержали верх. – Ты переедешь в Мичиган, а я останусь в Сан–Франциско. 

После этого я ничего не вижу. Я привык видеть в будущем все, что ни пожелаю, но теперь я ничего не вижу, – я целую слезу, сбегающую по ее щеке. – Единственное, что я хочу видеть – это тебя и если я в скором времени лишусь этого… ничего другого даже не стоит этого. Рейчел, ты делай все лучше, – я целую ее в губы. Теперь, когда слова вырвались на волю, мне совсем не больно. – Я люблю тебя, – говорю я, полностью освобождаясь. 

Я целую ее, не давая ей ответить. Мне не нужно слышать слов, к которым она еще не готова. Я не хочу услышать от нее, что мои чувства неправильны.  

Ее руки скользят по моей спине, притягивая меня ближе к себе. Ее ноги оборачиваются вокруг моих, как будто она пытается устроиться внутри меня. У нее уже это есть. Это безумие снова повторяется: наши зубы сталкиваются, прикусывая губы; торопясь, бросаясь, задыхаясь, касаясь. Застонав, она попыталась отстраниться от меня, но мои руки в ее волосах удерживают ее, я с отчаянием накрыл ее рот, надеясь, что она никогда не остановится для передышки. Она заставила меня освободить ее. 

Задыхаясь, я прислонился лбом к ее лбу, пытаясь совладать с эмоциями, которые выплескиваются через край. 

– Майлз, – затаив дыхание, сказала она. – Майлз, я люблю тебя. Мне страшно, я не хочу конца. 

– Рейчел, ты любишь меня, – я отступил назад, смотря ей в глаза. Она плачет. Я не хочу, чтобы она была напугана. – Все будет хорошо.Как только мы окончим университет, я все им расскажу. Все должно быть хорошо. После того, как мы покинем дом, все изменится. Все будет хорошо. Они поймут нас, они должны нас понять. У нас есть это. 

Она возбужденно кивает головой. 

– У нас есть это, – повторила она, соглашаясь со мной. 

Я прислонился лбом к ее. 

– Рейчел, у нас есть это. Я не могу сейчас тебя бросить. Ни за что. 

Взяв мое лицо в ладони, она целует меня. 

Рейчел, ты влюбилась в меня. 

Ее поцелуй снимает тяжесть на моей груди, я чувствую себя бесконечно счастливым. Я чувствую, что она тоже счастлива. 

Когда она спиной коснулась стены, я повернул ее. Подняв ее руки над головой и переплетя наши пальцы вместе, я прижал ее руки к плитке. Мы смотрим в глаза друг другу… и мы полностью разрушили второе правило.

Глава 13

Тейт