«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война

И все это при самом непосредственном содействии Польши — усиление Гитлера, окрыляющее его на начало мировой войны, и ослабление союзников, подрывающее их способность эту войну предотвратить.

Но ведь неадекватная Польша даже в 1939-м будет оказывать содействие Гитлеру в уничтожении Чехословакии. Черчилль пишет: «14 марта стало днем ликвидации и порабощения Чехословацкой Республики. Словаки официально провозгласили свою независимость. Венгерские войска, тайно поддержанные Польшей (выделено мной. — С. Л.), вступили в восточную область Чехословакии — Закарпатскую Украину, которую они потребовали себе. Прибыв в Прагу, Гитлер провозгласил германский протекторат над Чехословакией, которая, таким образом, была включена в состав рейха»[576].

Поляки не отдавали себе отчета в том, что тем самым создаются стратегические предпосылки для уничтожения самой Польши. В Варшаве радовались! Гитлер осуществил наконец давнюю мечту Польши относительно общей границы с Венгрией!

16 марта 1939 г. Литвинов будет встречаться с Гжибовским для выяснения обоюдных позиций относительно чехословацких событий. Как следует из записи беседы, по поводу независимости Словакии, даже под протекторатом Берлина у Польши, со слов Гжибовского, никаких возражений не было: Варшава заняла позицию «благожелательного нейтралитета». Но есть пункт, заявил Гжибовский, по которому Варшава проявит активность, — это отторжение Карпатской Руси от Чехословакии в пользу Венгрии.

Литвинову оставалось только развести руками по поводу польской позиции: «По существу мало что изменилось, ибо уже раньше Чехословакия, принимавшая приказы Берлина и приспособлявшая свою внутреннюю жизнь к этим приказам, не могла рассматриваться как самостоятельное государство. Изменение формы, однако, тоже много значит, и мы, подобно Польше, не можем, конечно, радоваться усилению мощи Германии»[577].

Удивление Литвинова понятно. Ведь Польша, пособничая Гитлеру, работала в итоге на свое собственное уничтожение — помогала Германии создавать плацдарм военной атаки против себя самой.

15 апреля 1939 г. Геринг встретится с Муссолини и графом Чиано (главой МИД Италии), чтобы информировать итальянцев о военных возможностях Германии в Европе. Протоколы этого совещания впоследствии попали к союзникам. Черчилль цитирует, какие последствия имело уничтожение Чехословакии: «Акция Германии в Чехословакии должна считаться выгодной для держав оси. Германия могла бы теперь атаковать эту страну (Польшу) с двух флангов. Ее авиация находится всего в 25 минутах полета от нового промышленного центра Польши, передвинутого из-за близости к границе в глубь страны, поближе к другим польским промышленным районам».

А генерал Йодль на лекции спустя несколько лет заявит: «Бескровное разрешение чешского конфликта осенью 1938-го и весной 1939 г., а также аннексия Словакии округлили территорию Великой Германии таким образом, что стало возможным рассматривать польскую проблему на основе более или менее благоприятных стратегических предпосылок»[578].

Так и есть. Занятие Рейнской демилитаризованной зоны и аншлюс Австрии создали Германии благоприятную стратегическую обстановку для уничтожения Чехословакии; уничтожение Чехословакии в свою очередь — благоприятные стратегические предпосылки для нападения на саму «гиену» — Польшу, для развязывания Второй мировой войны в целом.

«Гиене» прижимают хвост

Принято считать, что впервые территориальные претензии к Польше со стороны гитлеровской Германии были озвучены 24 октября 1938 г. во время завтрака в «Гранд отеле» в Берхтесгадене, на котором присутствовали трое: Риббентроп, его уполномоченный при Гитлере Хевель и посол Липский.

На этом завтраке Риббентроп выдвинул предложение об общем урегулировании спорных проблем, существующих между Польшей и Германией. Оно включало в себя следующее: воссоединение Данцига с рейхом при гарантировании экономических интересов Польши в этом городе, строительство экстерриториальной автомобильной дороги и железнодорожной линии через Поморье (т. е. через «польский коридор»).

В ответ Германия предлагала продление на 25 лет польско-германского пакта о ненападении, кроме того, обещала новое соглашение, которое бы содержало гарантию польско-германских границ.

В качестве вопросов, по которым Германия и Польша могли бы сотрудничать в будущем, Риббентроп перечислил следующие: совместные действия по колониальным вопросам; сотрудничество по проблеме эмиграции евреев из Польши; наконец, проведение общей германо-польской политики в отношении СССР на базе «Антикоминтерновского пакта».

Спустя несколько часов после указанного завтрака Риббентроп вновь пригласит к себе Липского и дополнит перечень германских предложений еще и вопросом Карпатской Руси, который Берлин брался разрешить в соответствии с польскими пожеланиями.