«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война

От позиции Польши, от возможности советских войск войти в непосредственное соприкосновение с агрессором (т. е. гитлеровскими войсками) — зависело решение колеблющегося руководства Франции выступить на защиту Чехословакии. А вслед за Францией вынуждена была бы выступить и Англия. И уж конечно, союзнические обязательства и перед чехами и перед французами выполнил СССР.

Франция далеко не сразу встала на позиции соглашательства с Гитлером по вопросу раздела Чехословакии. Так, сразу после аншлюса Австрии французское правительство дало «твердые заверения» Праге, что «в случае нападения Германии оно немедленно окажет помощь, предусмотренную чехословацко-французским договором» — об этом 15 марта 1938-го проинформировал советского замнаркома индел Потемкина чехословацкий посланник в Москве Фирлингер[495].

Для выступления СССР в защиту Чехословакии было необходимо, чтобы выступила Франция. Советско-чехословацкий договор о взаимопомощи от 16 мая 1935 г. предполагал, что обязательства взаимной помощи между сторонами будут действовать между ними, если помощь жертве нападения будет оказана со стороны Франции (т. е. СССР был обязан помочь Чехословакии, если ей помогала Франция, и, соответственно, наоборот — Чехословакия обязана была оказывать помощь СССР, если на его защиту выступала Франция).

16 марта 1938 г. Фирлингер телеграфировал в МИД Чехословакии о том, что и Литвинов от имени советского правительства сделал соответствующее заявление: «Само собой разумеется, СССР выполнит свои союзнические обязательства». Советский нарком выразил при этом уверенность, что «какой-нибудь коридор найдется»[496]. Имелся в виду коридор для РККА, по которому советские войска смогли бы прийти на помощь Чехословакии и Франции. Очевидно, Литвинов рассчитывал, что перед угрозой гитлеровской агрессии в таких странах, как Польша и Румыния (территории которых отделяли СССР от Германии и Чехословакии), возобладает здравый смысл и элементарное чувство самосохранения.

17 марта 1938 г. министр иностранных дел Чехословакии Крофта «приветствовал» перед советским поверенным в делах СССР в Праге вышеуказанное заявление Литвинова, отметив, что с Францией и Советским Союзом Чехословакия чувствует себя достаточно уверенно. «Позиция СССР и Франции по отношению к Чехословакии и позиция СССР по литовскому вопросу значительно охладили пыл Германии, и положение Праги в настоящее время значительно улучшилось».

Более того, как указал Крофта, ссылаясь на имевшуюся у него информацию, «под влиянием событий настроение Румынии серьезно изменилось» и что в Бухаресте задумались относительно усиления своих связей с Чехословакией «и, по-видимому, также с Советским Союзом»[497].

В рамках процесса подготовки к коллективным действиям для отражения немецкой агрессии 28 марта 1938 г. в Чехословакии побывала представительная военная делегация СССР во главе с маршалом Куликом, которая была принята начальником генерального штаба чехословацкой армии армейским генералом Крейчи[498].

Франция выражала готовность оказать военную помощь Чехословакии во время «майского кризиса». Характерны две беседы, проведенные советскими дипломатами с высшим руководством Франции 25 мая 1938.

Так, нарком Литвинов встречался с главой французского МИД Бонне, который заявил: «В течение ближайших трех месяцев в германо-чехословацких отношениях должен наступить кризис, в связи с чем Франция объявит мобилизацию, (выделено мной. — С. Л.) Что же намерен сделать СССР?».

В ответ советский нарком отметил, что проблема не новая, что она предвиделась еще в момент заключения советско-чехословацкого пакта. Известно, что СССР от Германии отделяют Прибалтика, Польша и Румыния. Однако только советского «воздействия на эти страны недостаточно, чтобы они позволили нам оказать содействие Чехословакии, Очевидно, требуются более сильные дипломатические меры давления, в которых должны участвовать и другие государства»[499]. Естественно, в первую очередь имелось в виду давление Франции, состоявшей в союзе с Польшей.

В тот же день полпред СССР во Франции Суриц «переговорил с Даладье». Основная часть беседы была посвящена Чехословакии. Даладье отметил, что «первая фаза выиграна» (имелось в виду отступление Гитлера в ходе «майского кризиса»), но события будут иметь продолжение. Французский премьер известил советского полпреда, что хотя Париж и Лондон дают Праге советы «об осторожности и благоразумии», тем не менее подчеркнул: «Французское правительство не собирается, однако, навязывать Праге политическое самоубийство и считается поэтому и с возможностью военного конфликта» (выделено мной. — С. Л.)[500].

Т.е. и здесь видим настрой, прямо противоположный тому, каким он будет у французов 4 месяца спустя в Мюнхене.