Уродливые небеса

Дерево приседает и шарик липкой грязи шлёпается в банку из-под кофе, не слишком беспокоясь о том, что попадёт мимо. Это сочится из него, и кишечные колики медленно исчезают.

Вздыхая с облегчением, он чувствует, как слизь стекает по его бёдрам и скользит вверх по спине. Она обвивает его бока и согревает живот.

Дерево смотрит вниз и хватает пригоршню отходов из своего кишечника. Пауки-кальмары. Десятки их, извивающихся в его руке. Он понимает, что это из него выходят все пауки-кальмары. Кофейная банка наполнена ими, земля кишит ими. Они ползают по нему.

Он замирает. Глаза слезятся. Торнадо соплей в задней части его горла.

Он спокойно решает, что может сойти с ума.

* * *

Дерево выбегает из Дома Топо, крича во всё горло потрескивающих лёгких от белого вина, бьясь о лужи пауков-кальмаров на задней части бёдер. Они всё ещё исходят от него.

Он просто бежит. Бесцельно из города в иссиня-чёрную ночь. Он больше не хочет быть в Раю. Он не хочет жить в Доме Топо или пытаться развлекать жителей городка КЛОТТЫ.

Дерево кружит за безмолвными зданиями и протискивается между кирпичными стенами, пока он не оказывается в старой мёртвой части города, за разваленным пабом, лицом к небольшому городку на холме вдалеке.

Вот где Дерево хочет быть. Он выглядит более цивилизованно и дружелюбно. Огни городка освещают пейзаж, как маяк. И КЛОТТA, действующая так, как будто его не существует, только заставляет Дерево хотеть увидеть его ещё больше.

Он думает, что тот городок должен быть лучше, чем этот.

Он в последний раз вытирает пауков-кальмаров со спины, а затем идёт по тонкой тропе через руины.

Появляется воспоминание о мужчине, трогающего пенис Дерева. Он мелькает в его голове и исчезает без его согласия. Дерево ребёнок или, может быть, подросток, он не может сказать. Но он знает, что этот человек очень большой. Его руки, как волосатые кирпичи. Опять же, Дерево не совсем уверен, случалось ли это когда-нибудь с ним в жизни, но он ясно это чувствует. Он задыхается от мускусного аромата мужчины. Его масса потного жара и седых волос на груди. Его лицо размыто, но Дерево помнит лысую голову с веснушками и шелушащимися чешуйками скальпа. Дерево не знает, почему он с этим мужчиной, но он знает, что больше не хочет быть там. Память делает Дереву больно. Это то, что он не должен помнить. Что-то, что он не хочет вспоминать. Он надеется, что это был просто плохой сон, который он видел давным-давно.

* * *

Городок намного дальше, чем думал Дерево. Он шёл уже несколько часов и не чувствует себя ближе, чем когда начал.

Его ноги кажутся искривлёнными лестницами, а глаза слипаются от боли. Из раны в его промежности всё ещё капают пауки-кальмары.

Чёрное кладбище города кончается, и Дерево выходит на прохладную лаймово-зелёную равнину. Земля здесь странно плоская и гладкая, как будто он ходит по стеклянной столешнице. Вокруг него больше нет никакой растительности. Это всё ещё выглядит как земля, но она плоская. Двухмерная. Дерево продолжает идти в сторону холма по этой земле. Слишком поздно поворачивать назад. Он должен добраться до нового города. Но через несколько десятков футов Дерево понимает, что горизонт тоже плоский. Он доходит до конца пейзажа и видит, что стоит у стены. Расстояние нарисовано. Это нереально. Города на холме на самом деле не существует. Это всего лишь часть огромной картины, которая достигает вершины неба.

Дерево давит на картину, и она расширяется до длины руки. Она гибкая. Как холщовая бумага, но резиновая, как воздушный шар. Он отпускает руку, и пейзаж возвращается к нему. Огни из города действительно мерцают. Движение в кустах на холмах, движение экипажей в городе, но всё это часть картины. Это всё какая-то иллюзия, какое-то кино, чтобы обмануть людей издалека. Дерево оглядывается на город КЛОТТЫ. Это очень далеко. Он только сейчас понимает, как далеко он ушёл. Он ушёл на край Рая? Он в углу? Возможно, Небеса находятся внутри гигантской коробки. На внутренних стенках коробки просто движущиеся картинки.

Дерево понимает, что его клинок всё это время был в его руке. Он начинает чувствовать необычную связь между собой и ножом. Он задаётся вопросом, права ли КЛОТТА? Он думает, может быть, это продолжение его тела, его души. Хотя у ножа также, кажется, есть собственная жизнь, поскольку он вонзается в пейзажный экран и прорезает щель до самого пола. Дерево расширяет дыру и просовывает голову, словно выглядывая из-под одеяла.

То, что видит Дерево, он совсем не понимает. Что бы это ни было, оно огромно. Его мозг обрабатывает это как океан компьютерных сетей, но он знает, что это нечто гораздо более сложное. Есть водопады электрических жидкостей. Миллионы миль схем и проводов. Это простирается дальше, чем его глаза могут видеть во всех направлениях. Возможно, это механизм, который питает Небеса? Возможно, мир, в котором он находится, вовсе не Рай?

* * *