Урок

Начались зимние школьные каникулы 1943 года, когда он, десятиклассник, пришел в военкомат. Было ему тогда семнадцать.

А всего из Белозерска уходило их в тот день тридцать шесть человек. Тридцать шесть мальчиков. Уходили почти безвозвратно.

Юный Потемкин еще учился на курсах в пехотном училище, когда старший брат его Николай, десантник, погиб. Отец, получив похоронку, умер. Остались мать и пятеро сестер.

Курсы были ускоренные, он вышел рядовым и все звания получал в боях. Первые бои – под Харьковом, на третий день он, пулеметчик, был ранен осколком мины в левый локоть. Это было в августе сорок третьего. После медсанбата – снова бои, форсировал Днепр. И снова в августе, сорок четвертого, под Бухарестом, его опять ранило. Он, уже лейтенант, командовал ротой. Брали высоту, и пулеметной очередью ему пробило левое колено, плечо и правую руку. Солдаты тащили его на плащ-палатке под огнем пять километров.

Медсанбат в Румынии, госпиталь в Бельцах. Ему хотели ампутировать ногу, но он не дал.

Домой приковылял: в правой руке костыль, в левой палочка. Единственный мужчина в доме. Раны еще долго открывались.

– Когда было тяжелее всего?

– А когда по пути к дому лежал на Ярославском вокзале, в Москве, в комнате отдыха. Лежу пластом, только головой могу вертеть. А тут по репродуктору передают вдруг: наша дивизия взяла город – и Москва ей салютует. Вот тогда я заплакал.

...Тридцать шесть мальчиков уходили тогда зимой на войну.

Тридцать из них погибли. Шестеро вернулись.

Все шестеро вернулись инвалидами.

Что ни говорите, как бы он даже ни работал те два своих последних года – пусть даже сдал немного, но тот день, когда уходил,– и грамоты, и цветы, и речи, и все-все это было итогом не этих двух лет, а всей его жизни, прожитой не напрасно.

Мы идем с Потемкиным по вечернему Белозерску, хрустит снег под ногами, первый снег. И я от имени газеты прошу прощения у бывшего прокурора.

Декабрь, 1984 г.

ПОЕДИНОК

Операция готовилась почти год. Было предусмотрено все, чтобы избежать провала. Из осторожности преступники не решились даже трогать сберкассу, присматривали что-нибудь поскромнее. Между тем добычу себе определили не мелочась: чтобы никак не меньше ста тысяч рублей!

Объездив почти все вузы Москвы, они выбрали и конце концов институт химического машиностроения. Касса показалась доступнее прочих, к тому же один из преступников В. Мичурин, работал здесь же, в одной из лабораторий, старшим мастером, это тоже облегчало дело.

Было изучено все – расписание учебных занятий, работа кассы, входы и выходы из института, ближайшие остановки городского транспорта. Мичурин изготовил пистолет. Провели испытание, оружие действовало безотказно. За день до операции Мичурин украдкой показал сообщникам кассира: она!

Судьи говорили потом, что не припомнят другого такого случая, когда бы злодейство готовилось столь долго и хладнокровно.

В назначенный день, около одиннадцати часов, когда отзвенел звонок на очередную лекцию, когда опустели коридоры, мимо равнодушного, безучастного вахтера в институт вошли двое – инженер. Руководитель группы «Аэропроекта» В. Власов и его подопечный, техник В. Петраков. В руках Власова был портфель. Для ста тысяч.

Любопытная деталь: они прошли в гардероб и разделись. То есть они не собирались отсюда убегать, спасаться бегством, как убийцы и воры, они собирались неспешно, с достоинством выйти, один – по-прежнему инженером, другой – техником «Аэропроекта».

Поднявшись на второй этаж, они затем с разных сторон спустились к кассе. Власов остался у дверей снаружи, а Петраков вошел. И увидел совсем рядом, в полутора метрах, склонившуюся над столом женщину, она писала что-то.

– Антонина Семеновна,– сказал он. Все было рассчитано: женщина, увидев его, удивится или испугается. Что угодно, лишь бы отвлеклась и не успела позвать на помощь. И тогда он выстрелит.

Однако нет таких преступлений, в которых можно было бы предусмотреть все.

Антонина Семеновна подняла голову и спросила тихо:

– Вы что, вор?

В секундном замешательстве Петракову показалось, что план рухнул. И все-таки он выстрелил. Экспертиза заключила потом: повреждены легкие, печень, сердце... И сердце тоже. Выстрел был смертельным. Но произошло необыкновенное.

Женщина поднялась со стула и двинулась на Петракова. Он в страхе кинулся прочь, распахнув дверь, оттолкнул, чуть не сбил с ног Власова.

Может быть, Антонина Семеновна двинулась вперед уже бессознательно? Могла бы точно так же и загородиться, отступить? Не отступила. Сделав несколько шагов к порогу и падая, она еще успела крикнуть в коридор: «Держите вора!»

Так кассир Антонина Семеновна Павлова распорядилась последними секундами своей жизни.

Я много слов перебрал, чтобы найти верное, чтобы не звучало оно слишком громко, чтобы отразило суть. И, передумав, перепробовав, другого слова для поступка Антонины Семеновны не нашел – подвиг. То, что она совершила,– подвиг, ни больше ни меньше. Без оружия, уже без сил она обратила в бегство двух вооруженных бандитов. Она не отдала им ни одной копейки народных денег.