Урок арахнологии для юной Афродиты (СИ)

- Нам надо поговорить, - твёрдо сказал он.

- Я не собираюсь с тобой ни о чём разговаривать! – отрубил Матвей Аристархович, - ты мне уже сказал всё, что думал! – и он попытался обойти сына, но Олег Матвеевич схватил его за предплечье.

- Прости меня, - сказал Олег Матвеевич, - я нахамил тебе, я виноват в этом, но я хотел, чтобы ты ушёл, потому что уже не мог при тебе хранить свои тайны! Не видишь никакого диссонанса? У меня глаза не синие сейчас, а белые, и, насколько ты помнишь, Олег цвет глаз не менял! – и Матвей Аристархович побелел, как полотно.

- Кшиштоф!? – обморочным голосом проговорил он, Наина Олеговна, молча наблюдавшая за этой сценой, так и подскочила на месте.

- О Боже! – вскричала она, подбегая к сыну, и глядя на него в упор, - о Боже... Как же это... – и она, ахнув, повисла у него на шее.

- Да, мама, это я, - со вздохом сказал Олег Матвеевич, выразительно поглядывая на окаменевшего отца, - прости меня, папа, но я не мог открыть эту тайну, потому что берёг свою семью. Единственным человеком, который знал правду, была Света!

- А я думала... – Наина Олеговна бросила стремительный взгляд на невестку, - я не понимала... – и она умолкла, посчитав неприличным озвучить посетившую её мысль.

- Не понимала, как она могла забыть меня и выйти замуж за моего брата? – улыбнулся Олег Матвеевич, - она вышла за меня дважды, только и всего! – и Матвей Аристархович вышел из ступора.

- Кшись! – прошептал придушенным голосом, и, оттеснив бывшую супругу, изо всех сил обнял сына, - это действительно ты?

- Это действительно я, - со вздохом проговорил Олег Матвеевич, - уж прости меня, пожалуйста, но я устал от твоих нападок и от линз, которые носил при тебе, поэтому и выпихнул тебя из дома с руганью!

- Кшись! – повторял любимое имя Матвей Аристархович.

- Папа, пожалуйста, забудь это имя, - попросил Олег Матвеевич, - я просто схожу в паспортный стол, в военкомат и всё исправлю, но я хочу остаться Олегом, тем более, я по крещению им и являюсь!

- Как? – подпрыгнул отец, и перевёл взгляд на бывшую жену.

Наина Олеговна лишь неопределённо пожала плечами.

- Дурацкое имя ты придумал! – резко воскликнула она, - и не смотри на меня так! Для Польши это имя, может, и вполне обыденное, а для Советского Союза привлекает внимание! Но ты же упрямая балда! Вот я и сделала по-своему! Одного мальчика крестила я сама, другого моя приятельница, и она всё перепутала!

- Что перепутала? – не понял Матвей Аристархович.

- Я хотела окрестить его Ильёй, - кивнула она на сына, - но получилось так, что его окрестили Олегом, а Олега Ильёй! Пришлось оставить, как есть! И не говори мне ничего, милый мой! Не желаю ничего слушать! Дети должны быть крещёными, не смотря ни на что!

- К твоему сведению... – шипящим тоном проговорил Матвей Аристархович, - меня из-за твоих выходок с крещением могли выкинуть с работы! Я мог лишиться учёных степеней!

- Я всё сделала втайне, - резко ответила Наина Олеговна, - и я не желаю больше ничего слушать! Нечего мне мозг выносить!

- Ненормальная! – мгновенно вспылил Матвей Аристархович.

- На себя посмотри! – мгновенно отреагировала Наина Олеговна.

- Тише-тише, - Олег Матвеевич сделал попытку присмирить родителей, - потом успеете поругаться!

- Ругань для нас – это вполне естественное состояние! – усмехнулась Наина Олеговна, - и как мы ухитрились при этих бесконечных скандалах троих сыновей родить – уму непостижимо! Но факт остаётся фактом...

- Спокойно, дорогая, - примирительно проговорил всегда мягкий и спокойный Николай Модестович, и стал массировать плечо супруге, - не нервничай, любимая.

- Да-а... – задумчиво протянул Матвей Аристархович, слегка скривив уголок губ, - именно такой муж тебе и нужен был...

- Какой!? – гневно сверкнула глазами бывшая супруга.

- Мягкий и спокойный, - ответил он, - кстати... Сынок!

- Что? – вскинулся Олег Матвеевич.

- Я тут кое-что сказать тебе хочу... – Матвей Аристархович замялся, - не знаю, конечно, как ты отреагируешь... Ладно, потом! Это внутренние дела семьи! – и он выразительно покосился на внучку.

И Матильда невольно фыркнула, посмотрев искрящимися весельем глазами на деда, а отец подозрительно покосился на неё.

Она мгновенно поняла, что он хочет поговорить о той даме, с которой встречается, и которая на много лет младше его.

- О храбрости мудрых слагают легенды, - выдала она загадочную фразу, выразительно поглядывая на деда.

- Потом поговорите, - опустилась в кресло Наина Олеговна, - вы мне одно объясните – что тут у вас творится? Кто тебя подстрелил, сынок?