Урок четвертый: Как развести нечисть на деньги

Я испуганно посмотрела на Юрао, дроу тихо посоветовал мне:

– Рассказывай.

И я рассказала об обозах корпорации сети кондитерских Мелоуина, и о том, что их задержка грозит финансовыми потерями, и даже про то, что к принцу гномы уже обращались с просьбой, но их даже не соизволили выслушать до конца…

Меня прервали странным вопросом:

– Какое отношение вы, госпожа Риате, имеете к данным обозам?

Вновь посмотрев на Юрао, я честно ответила:

– Контора частного сыска «ДэЮре» ведет дела гномьей общины и…

– Достаточно! – Песок начал окутывать жуткую фигуру Пустынника. – Я понял главное – это важно для вас, госпожа Риате, а значит, ваша просьба будет исполнена.

И все.

И даже песчаная поземка исчезла.

А потом, пока мы в некотором оцепенении продолжали сидеть в карете без крыши, припорашиваемые мокрым снегом, открылись главные городские ворота, и по дороге потянулись опечатанные обозы с торговой маркой «Мелоуин» на бортах быстроходных телег. А за ними телеги рыбной ресторации «Остера», корпорации «СтальГор» и еще, и еще…

– Странность заметила? – напряженно спросил Юрао.

Молча и отрицательно покачала головой.

– Пропустили только обозы, принадлежащие гномьей общине… – сообщил партнер.

* * *

Возвращались мы в контору в мерцающей магией карете, потому что Юрао, промокнув окончательно, все же решил пойти на нарушение закона и натянул над искореженной повозкой магический навес. Говорить ни о чем не хотелось – действительно вымотались за день.

– Мне еще на службу, – грустно вспомнил Юрао.

– У меня домашняя работа, – не менее грустно сказала я.

– Поспать бы после горячей ванны. – Дроу потянулся. – А мы с тобой сегодня молодцы!

– Да, – я широко зевнула.

Хитро взглянув на меня, Юрао проникновенно спросил:

– Так что у тебя с Тьером?

– А что у тебя с Эрхой? – в тон ему ответила я.

– Не спрашивай. – Дроу мгновенно помрачнел.

– Вот и я о том же… – И ощущение, что сразу стало в десять раз холоднее.

Я зябко обняла плечи, глядя на засыпающий город, мягко окутываемый пушистым снегом.

– Знаешь, мне кажется, он злится, – неожиданно задумчиво произнес Юрао. – Нет, правда, злится за тот случай у конторы, когда ты его не пускала. Понимаешь, это очень важно – быть в глазах любимой девушки сильным, быть героем, а ты повела себя как мамочка, которая испугалась за сыночка. Нет, я тебя не осуждаю, Бездна его знает, что там было в тех символах, но для него это, наверное, ударом стало. Как же – всесильный лорд Тьер, ты заметь, как все его имя произносят, поуважительнее, чем императорское, а тут ты, та единственная, чье мнение для него так важно, и не веришь в него.

Удивленно посмотрела на Юрао, тот продолжил:

– Я не осуждаю, Дэя, я последний, кто осудит, потому что был там, и знаешь, встреча с каррагом… Она потрясением стала… Я же ничего не мог с ним сделать, а Тьер их с легкостью валил – сам. Он всегда берется за то, что кажется в принципе невыполнимым, и справляется. Просто начни ему доверять, Дэй, мужик этого заслуживает.

Завыл ветер, начиналась метель, и пушистые хлопья снега сменились мириадами маленьких колючих снежинок – последние дни зимы самые суровые в Приграничье. Не люблю метели.

– Знаешь, у меня папа охотник, – почему-то начала рассказывать я, – один из лучших в Загребе. Он всегда был таким сильным, самостоятельным, он, чтобы жениться на маме, уехал из родного города и пошел против воли рода. А род в Приграничье… это серьезно, Юр. У нас семья не маленькая, она большая и крепкая, против рода единицы идут. Папа пошел. Они с мамой поселились в Загребе, и я всегда знала – папа сильный. Папа самый сильный на свете. А в одну вот такую зимнюю ночь Ночные стражи открыли дверь и принесли папу… в крови и едва живого. Так что даже сильные, очень сильные могут погибнуть, Юрао.

Мы уже подъезжали к конторе, и поэтому дроу, который хотел что-то сказать, предпочел промолчать. И я была очень благодарна ему за это – мне тяжело открываться людям. Тяжело говорить о своих чувствах и опасениях. Приграничье – суровый край, у нас говорят не словами – делом. И Приграничье – край суеверный, самая распространенная поговорка – «Страх беду призывает», и о своих опасениях мы не говорим никогда. А за Риана мне было страшно, очень страшно, особенно после того, как я услышала сказанное наследным принцем. И в то же время, может быть, Юрао в чем-то прав, ведь и меня в обед обидело именно неверие лорда-директора в мои силы, в то, что я справлюсь…

– Юр, – я, приподнявшись, выглянула в окно, – давай меня к Мелоуину, а потом в академию.

– Что задумала? – поинтересовался партнер, указав направление движения вознице. – Мириться будешь?

– Наверное, – у меня вдруг настроение стало просто замечательным. – Юр, а какое вино взять?

Некоторое время на меня недоуменно смотрели, затем офицер Найтес нахмурился и строго сказал:

– Ты мириться собралась или эротическое приключение запланировала?! Какое вино, Дэй? Он и так на тебя голодными глазами смотрит, ты давай ему еще вина налей! Женщина, совести у тебя нет.

Я нахмурилась.