Урок криминалистики

– Вы про Лиду? – даже улыбнулся Керим. – Ничего страшного. Я не очень боюсь. Наверно, появился какой-то кретин, который решил самоутвердиться таким образом. На моего отца вякнуть нельзя, на членов его семьи тоже нельзя. А вот домработницу задушить можно. Знаете, это как убивают собаку назло их хозяевам.

– Вам не говорили, что вы циник? – нахмурился Дронго.

– Да. Возможно. Но только этим можно объяснить ее убийство. Иначе зачем убивать бедную женщину. Денег у нее с собой наверняка не было, никакого интереса как женщина она явно не представляла. Значит, только месть. У нас в стране все еще есть люди, которые не могли свести счеты с моим отцом, когда он был при власти. Решили отомстить вот таким глупым способом.

– И вам не жаль эту женщину, которая столько лет работала на вашу семью?

– Конечно, жаль. Я же не бесчувственный урод. Просто вы спросили, и я честно ответил. Никаких других мотивов быть не может. Я был в селе, и там тоже говорят, что это могла быть месть самому Алхасову…

– Вы были в селе?

– Да, – осекся Керим. Он понял, что проговорился. – Только давайте сразу договоримся, что вы об этом не слышали. И никому не нужно рассказывать. Тем более моему отцу.

– Завтра утром приедет прокурор и следователь. Их может заинтересовать ваш ночной поход, – предупредил Дронго, – и тогда его сложно будет скрыть.

– Вы просто ничего не видели, – предложил Керим, – а я буду все отрицать.

– Тогда подозрение может пасть на вас. Обоснованное подозрение.

– Что я задушил домработницу? – неестесственно рассмеялся Керим. – Думаю, что никто не поверит. Зачем? Для чего? Чтобы досадить отцу и сделать ему гадость? Как женщина, она меня вообще не интересовала. Для меня она была как инвентарь, как мебель.

– Перестаньте, – оборвал его Дронго. – Она все-таки сегодня умерла.

– Мир ее праху, – пробормотал Керим. – Жалко, конечно. Я живой человек и все чувствую. Но лицемерно убиваться из-за этой потери я тоже не буду. Люди вообще часто лгут и притворяются. Или вы считаете, что нашей семье нужно объявить траур по погибшей? Это всего лишь неприятный инцидент. В компании моего отца несколько тысяч сотрудников. Мы не можем каждый раз изображать убитых горем людей. Разве вы со мной не согласны?

– Не согласен. И считаю вашу позицию безнравственной, – сурово ответил Дронго.

– Ну и считайте, – махнул рукой Керим. – Спокойной ночи.

– Подождите, – остановил его Дронго. – Вы сказали, что ходили сейчас в село. Ночью. Можно узнать зачем?

– Это мое личное дело, – повернулся к нему Керим. – Если хотите, можете даже рассказать отцу. Я уже достаточно взрослый человек, чтобы ходить куда-то без его разрешения. До свидания.

«Откровенный и предельный циник, – подумал Дронго, – выросло целое поколение молодых людей, которые демонстративно не уважают людей, пренебрегают всеми нормами поведения и не скрывают своего пренебрежения ко всем, кто стоит на социальной лестнице чуть ниже их».

Он вспомнил, как еще десять лет назад они ужинали с министром спорта в небольшом итальянском ресторане. Когда они вышли из ресторана, мимо пронесся «Порше», который мгновение спустя сбил человека в нескольких метрах от них. Несчастный упал на асфальт. Впереди оказалась еще одна машина, и «Порше» пришлось остановиться. Министр закричал изо всех сил, обращаясь к водителю:

– Ты убил человека…

Вальяжно вышедший из машины молодой человек был еще и основательно подшофе.

– Ну и что? – осклабился он. – Значит, убил.

Дронго тогда подумал, что запомнит этот случай на всю жизнь. Он с трудом удержал крупного и высокого министра, готового ринуться в драку. В Баку бы не поняли подобного инцидента. Чиновник такого ранга не имеет права на подобные эмоции. Для этого есть его помощники, телохранители, секретари… Пострадавший выжил, отделавшись незначительными травмами. Инцидент замяли. Но этот «показательный номер» был ужасным свидетельством изменения нравов. Керим был из той же категории опьяненных счастливой жизнью недорослей, считавших, что чужие жизни ничего не стоят. Особенно если это жизни людей, стоящих гораздо ниже на социальной лестнице.

Повернувшись, Дронго пошел в дом. На сегодняшний вечер впечатлений было более чем достаточно. Он поднялся по лестнице, подошел к своей комнате и постучал. Дверь почти сразу открылась. Джил даже не ложилась.

– Ну и как твое расследование? – спросила она. – Уже нашел того, кто совершил этот мерзкий поступок?

– Не нашел. Но обнаружил целую кучу проблем, при которых преступление неминуемо должно было произойти. И нет никакой гарантии, что оно не повторится.

– Даже так? Может, нам лучше уехать отсюда утром?

– Уже не получится. Прибудут прокурор и следователь. И наверняка захотят всех допросить. Все-такие подобные преступления в районах происходят не часто.

Он прошел в ванную комнату, раздеваясь на ходу, чтобы принять душ. Ему мучительно хотелось смыть с себя всю грязь, пороки и грехи этого дома.

– Я так и подумала, – призналась Джил. Ее голос раздавался из-за двери. – Я слышала, как за столом вели себя дети хозяина дома. Это было очень непривычно.