Урок шестой: Как обыграть принца Хаоса

– Собственно причина моей неприязни к Меросу кроется в увиденном, – лениво, чуть растягивая слова, произнес Эллохар.

А я поверить не могла. Просто не могла поверить, и было от чего.

– Вы… вы лжете. – Да, в сказанном не уверена, но проще сомневаться, чем поверить. – Леди Брая не увидела ничего, она задавала вопросы, она…

– Она – да, – Эллохар потянулся всем телом, – а мне, например, известно, что на первом курсе академии ты принимала непосредственное участие в сокрытии преступления, а именно – убийства.

Я дышать перестала! Удар сердца… второй… третий, и я задаю осторожный вопрос:

– Сокрытии?

Внимательный взгляд и насмешливое:

– Не пугай меня, Риате.

Я не пугала, я осознала, что Эллохар, скажем так – не договаривает. И сильно недоговаривает. То есть если бы он действительно просмотрел мои воспоминания, знал бы о том убийстве немногим больше… Значит, воспоминания были не мои. И остается только…

– Если вы, – я поднялась, скрестила руки на груди и теперь смотрела прямо в его глаза, – причинили хоть какой-то вред Тоби…

– Неплохо, – прервал меня Эллохар.

– То есть, моя догадка верна – вы использовали Руку Смерти на Тоби?! – Я чувствовала, что срываюсь на крик.

Потом осознала и другое, потому как:

– Тоби не знал о проклятии… – догадка, озарение, и очередной вопрос: – Эльфийку Лаллиэ допрашивали тоже вы?

Выглядел Эллохар несколько… расстроенным. Серо-стальные глаза мрачно изучали меня с головы до ног, затем магистр соизволил сказать:

– Дэя, ты чудовище.

– Я?! – переспросила в полнейшем изумлении.

– Ты, – холодный, чуть отрешенный голос. – Нельзя быть безупречной настолько, Дэя…

Молча смотрю на магистра, он с нескрываемой грустью улыбнулся мне и вдруг начал говорить:

– Ты слишком хорошая для меня, малышка. Слишком правильная, слишком добрая, слишком… безупречная… – тихий стон, – ты мне так маму напоминаешь… Мою. Знаешь, – почти рычание сквозь стиснутые зубы, но он сдержался и продолжил, – в Мирах Хаоса так мало светлого… У нас не принято сострадать, жалость – худшее из оскорблений, забота о слабом – просто смешна… В моем мире существует лишь Сила и право силы, и ничего больше.

Он вдруг растер лицо руками, сел, почти сгорбившись, и продолжил:

– Риш почти не помнит ее, ей было всего два, когда мамы не стало. А я… я не могу забыть. Ее добрые руки, ее улыбку, которая согревала мое сердце, ее доброту ко всему живому и неживому…. И когда мама умерла, я возненавидел свой дом, свой мир… всех, кто не сумел ее спасти… – и едва слышное: – Я не смог простить отца. Так и не смог.

Молча подошла, села рядом, так жаль его стало. Так бесконечно жаль…

– Магистр… – Я осторожно коснулась его плеча.

Эллохар резко выдохнул и продолжил:

– Ты просто не для меня, малышка. Не для меня… а мне слишком хочется вновь увидеть свет в глазах любящей женщины, улыбку, от которой в душе становится теплее… И веру… веру в то, что я не так плох, как кажется… Я жалок!

– Нет, – я осторожно погладила его по спине, – вы просто устали…

– От себя.

– Вы же хороший, магистр, – тихо, но убежденно сказала я.

Что бы Эллохар не говорил – но поступки были красноречивее слов, а мне он ни разу не отказал, и Юрао помог, и Ликаси тоже.

Смех, смех с горечью, издевательский смех над самим собой, а затем:

– Ты и Риан – те единственные, кто в это верит.

– Остальных вы весьма успешно убеждаете в обратном, – попыталась пошутить я.

– Преуспел, – глухой ответ, затем со стоном: – Я не могу без тебя. Всегда знал, что контролирую даже не мысли – эмоции, всегда. И когда полюбил Василену… мне было больно, больно отпускать ее в тот, человеческий мир, где ее могли обидеть… Но отпустил, слишком отчетливо понимая – не вынесу разочарования в ее глазах. Разочарования во мне, в моем мире, в том, что я становлюсь слаб рядом с ней. И я убивал в себе эти чувства – медленно, уверенно, неотвратимо. Убил. В один день просто осознал, что глядя в ее васильковые глаза, испытываю лишь нежную привязанность, не более. Василена дорога мне, но я могу жить без нее. Без тебя не могу…

Я опасливо убрала руку с его плеча, настороженно опасаясь того, что последует далее. Почувствовал, усмехнулся, продолжил говорить резко, быстро, чуть хриплым срывающимся голосом:

– Больнее всего знать, что у меня был шанс, Дэя. Я просто не понял – себя, своего внезапного желания помочь… тебе. Там, в Загребе, осознав, что ты могла погибнуть, я испугался. За тебя испугался. И, зашвырнув к Тьеру, постарался забыть, отвлечься – не смог.

И вот тогда я решила осторожно спросить:

– Магистр Эллохар, вы вернете меня в академию?

Тяжелый вздох и усталое:

– А если нет?

– У меня амулет вызова, – напомнила я.

Эллохар откинулся на спинку дивана, развел руками, словно указывая на происходящее вокруг, и сообщил то, что я уже и так знала:

– Это Хаос, Дэя, и куда тебя занесет в случае использования ведьминской магии – неизвестно.

Внезапно послышалось шипение, словно кто-то гасил пламя водой. Оно усилилось, почти оглушая, затем стало тихо.

И тишина давила, пока где-то в здании не раздалось громкое:

– Эллохар!