Урок верности (СИ)

— Назови мне значение слова «должна», — угрожающе прищурился принц. — Особенно в контексте фразы: «Должна оставить свой пост, чтобы попытаться спасти гнома, с которым говорила три раза»!

Он знал, что делал ей больно. Но, видит Эру, он знал и то, что реальность, в которой она никогда не сможет быть вместе с её гномом, причинит ей гораздо больше боли.

На одно короткое мгновение Тауриэль выглядела слишком ошеломлённой, чтобы отвечать. Но затем изумление в её глазах сменилось яростью, и она сумела оттолкнуть его.

— Должна — значит должна! Ты ничего не знаешь о нём и, кажется, даже обо мне. Я ухожу, Леголас, хочешь ты этого, или нет.

Он тихо вздохнул.

— Ты хоть представляешь, что почувствует лорд Фисэмар, когда узнает, что сбежал его капитан и его любимая ученица? А что он скажет и сделает с тобой после, знаешь?

Но Тауриэль действительно невозможно было остановить, когда она была так взволнована. Так что она только ухмыльнулась и возразила:

— Mellon nin, если бы перед тем, как сделать что-то, выходящее за рамки правил, мы с тобой всегда думали о том, что скажет и сделает этот жестокий человек, то мы скорее всего ни разу в жизни не сделали бы чего-либо, выходящего за рамки правил. Мне правда нужно идти.

Эта девчонка была по большому счёту бесстрашна и, в отличие от принца, невероятно импульсивна, и Леголас любил её поэтому тоже, хотя бесчисленное множество раз оказывался на колене Ada из-за этого.

— Замечательно, Тауриэль, — он раздражённо прикрыл глаза, принимая её эгоистичную игру. — Я иду с тобой.

***

— Ну вы ещё поцелуйтесь здесь, — проворчал мастер по оружию и расхохотался, когда эльфята дружно скривились.

— Вы невероятны, мой лорд, — пробормотал Леголас, слегка покраснев.

— И это говоришь ты, мой принц, — фыркнула Тауриэль.

Фисэмар не мог не улыбнуться: эти двое так дразнили друг друга в последний раз, когда были ещё совершеннейшими детьми.

— А теперь… — щёлкнул пальцами он, прогоняя лёгкую ностальгию. — Теперь, господа, мы все отправляемся спать! Я полагаю, всё это было утомительно, не так ли?

Только теперь Леголас понял, как он устал за этот сумасшедший день, а потому смущённо кивнул, всё ещё не желая признавать свою маленькую слабость:

— Да, мой лорд. Но… Может быть вы позволите мне остаться здесь на ночь? Пожалуйста. Меня много преследуют кошмары в последнее время.

— И тебя тоже? — пробормотала Тауриэль, тревожно на него взглянув.

Им нечасто приходилось сталкиваться с кошмарами, в первую очередь потому, что эльфы умеют контролировать свои сновидения. Но за годы войны нередко бывало так, что подчинить контролю плохие сны не получалось…

— Кровать здесь одна, но оставайтесь, пожалуйста, — мгновенно согласился лорд Фисэмар. — Я не возражаю и могу на коврике поспать сегодня.

— Ну нет, вы идёте к нам под одеяло, — сонно усмехнулась Тауриэль. — Если эта… С вашего позволения кровать выдержит. Кто же иначе будет защищать нас от кошмаров?

— Как прикажешь, — рассмеялся главнокомандующий.

Эльфята забрались под одеяло, шипя от случайных прикосновений, и улеглись — животами вниз, разумеется. А лорд Фисэмар присел на край кровати.

— Спите крепко, юные воины, — прошептал он и поцеловал их поочерёдно. — Никакие кошмары не потревожат вас, пока я рядом. Никогда.

— Доброй ночи, — тихонько зевнул Леголас. Бессознательно, он переплёл свои пальцы с пальцами Тауриэль, но она не возражала вовсе. Да и стоило ли возражать против этого невинного прикосновения, которое мгновенно согрело её сердце?.. Её принц не злился на неё. И её наставник, и даже её король не злились. Осознание этого было замечательным.

Лорд Фисэмар понимающе улыбнулся и поспешил задуть свечи.

***

Они однозначно представляли собой прекрасную парочку: мало того, что оба были растрёпаны после сна, так ещё Леголас прихрамывал, да и от всегда грациозной походки Тауриэль осталось одно название.

Не только из-за ран, полученных в бою.

Но над лагерем лесных эльфов, собиравшихся в обратный путь, домой, ещё только поднимался рассвет, и те немногие, кто видел юных воинов, понимающе улыбались и переглядывались, но, слава Эру, не отмечали осторожность их движений.

Сэллиан и Мари Трандуилиэль нагнали их возле озера.

— Доброе утро! Хм, по сравнению со вчерашним вечером, действительно доброе… Так, стало быть, ты уже можешь ходить, братец? Рука отца, вероятно, попросту ослабла без тренировки!

— Насколько мне известно, ты никогда не позволяешь его руке остаться без тренировки, — насмешливо пробормотал Леголас, улыбаясь сестре и совсем немного краснея. — И клянусь, когда-нибудь я укорочу твой дерзкий язычок.

— Ничего не выйдет, он слишком быстр, — немедленно возразил Сэллиан.

— Соображаешь, — ухмыльнулась Мари. — Ладно, довольно обо мне! Есть одно предложение…

Она растворилась между походных шатров и палаток, и вернулась через несколько минут с четырьмя бутылками, которые совершенно точно не содержали молока.

— Ничего себе! — присвистнул принц. — Где взяла?