Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир

В тени останков стен проще всего было выбраться к водоему, но вокруг него бродили какие-то неясные тени, и мы пошли через реставрируемую территорию. Там сидели рабочие в белых платках. Мы попытались использовать внешнюю стену строений как прикрытие, и немало в этом продвинулись… лишь для того, чтобы обнаружить марширующего на выходе охранника. Тогда вернулись к варианту с водоемом. Здесь все прошло чисто — лишь на пути к залу с колоннами нас осветили фонариком с дальнего конца длинного коридора.

В зале мы смешались с толпой туристов… то есть, мне показалось, что смешались, а на самом деле нас вычислили в течение пяти минут. Первым взяли Джео, затем меня (наверное, штаны разглядели). Вывели к контрольно-пропускному посту на входе, с аркой металлодетектора. Охранники сразу же заявили:

— Вы тут не проходили, вас никто не видел!

Главный охранник пытался войти ко мне в доверие:

— Сейчас приедет большое начальство, вас арестуют, но всего еще можно избежать — я признаю, что мои сотрудники ошиблись, но вы объясните, как удалось обмануть охрану храма. Я должен знать все лазейки, это моя работа!

Что делать, я согласился показать тропинку у восточных ворот. Все вроде довольны, но вместо свободы нас ждет задний отсек полицейского джипа и угрюмые парни в форме туристской полиции.

Центральное полицейское управление. Джео слегка нервничает, но говорит, что здешний начальник его знает — помогал с документами на мотоцикл. И тут входит… мой знакомый толстяк в мундире, красный от злости:

— Опять ты? Ну, я же предупреждал!

Меня отвели в другой кабинет и оставили с охранником. Я тут же послал его за водой, потом в туалет (ну, как сопровождающего), а вернувшись, выключил свет и лег на кушетку спать. Примерно через полчаса меня разбудили и привели на допрос. Мундироносец долго читал мне мораль. Наконец, ему это надоело:

— Я в рапорте опишу происшедшее с минимальным для вас ущербом — якобы, вы гуляли возле храма, свернули на неизвестную тропинку и даже не поняли, как оказались внутри. Вы это подпишете и отправитесь к судье. Он будет решать вашу дальнейшую судьбу.

Так и сделали. Джео подписал бумагу не глядя, я же на всякий случай написал "Не понимаю" под всей этой арабской тарабарщиной. Закончив бюрократические формальности, нас переправили на скамейку в тот самый участок близ Луксорского храма. Мы были вроде бы под арестом, но сидели не в "обезьяннике", а рядом.

Третьим европейцем в этом полицейском участке был француз, обеспокоенный судьбой своего случайного знакомого-египтянина, которого взяли всего лишь за попытку заговорить с иностранцем.

Мы с Джео стали качать права — требовали, чтобы нас покормили и предоставили возможность позвонить в немецкое и российское посольства. С телефоном было совсем глухо, а еду были готовы предоставить, но… только за наши же собственные деньги. Мы, естественно, отказались.

Около трех часов ночи я в очередной раз отправился гулять, но не на улицу (эти попытки пресекались охраной на входе), а по участку. На третьем этаже обнаружился открытый кабинет с каким-то начальником. Поговорив с погнавшимся за мной патрульным, он выделил, скорее всего из своего собственного кармана, некоторую сумму на наше пропитание. Вскоре служащий принес два пакета — пироги с сыром и мясом. После еды меня потянуло в сон. Найдя комнату со свободной кроватью, я завалился на нее спать, а Джео тем временем не прекращал попыток дозвониться к своему консулу.

В здание суда нас привезли в "воронке". Сидеть в коридоре среди снующих арабов и без завтрака я не стал — смылся по лестнице через главный вход. Выйдя к Нилу, я легко дошел до лагеря, проверил рюкзак и на всякий случай оставил фотоаппарат. Потом явился за разъяснениями в здание городского консула. Пока со мной беседовал "ответственный за работу с иностранцами", позвонили в полицию. Оттуда приехали злые копы, которые, оказывается, уже второй час меня везде искали (xa! паспорт же у них остался, куда я денусь?). В кузове пикапа я был возвращен в здание суда и вскоре в компании меланхоличного Джео предстал пред очами Его Чести. Удостоверившись, что мы раскаиваемся в совершенном злодеянии, он выносит приговор поморить нас еще часа три в неведении и отпустить. Опять на пикапе (Джео в кузове, я — третьим пассажиром) нас вернули в участок, где мы смогли наблюдать увлекательную сцену досмотра пищевых припасов одного из клиентов "обезьянника": полицейские раскрошили батон, вскрыли упаковки сырков и творога и творили прочие подобные деяния, пока продукты не кончились. Что они искали, нам осталось неизвестно.

Чуть позже нас свозили погостить в участок на набережной. Там шел ремонт, а персоналу совсем нечем было заняться. Пришлось устроить для них аттракцион из серии "накорми иностранца и наблюдай, как он ест" — я успел ополовинить миску с рисом, прежде чем прибыла машина для возвращения в прихрамовый участок. Немец ограничился куском хлеба. Полтретьего нас, наконец, погрузили в пикап и отпустили на свободу на том же месте, где и арестовали.

Снова на юг!