Уроки для двоих (СИ)

— Хорошие люди. — Я пожала плечами. — Ты больше на маму похож, да и рыжий в неё. А Марина и Виталик — на папу.

— Я вообще не его сын, — огорошил меня Лев, и я глупо открыла рот.

— Ка-а-ак?

Он улыбнулся.

— Пойдём на кухню, расскажу.

Вот же… гад рыжий. Специально мне эту информацию вбросил, чтобы заинтересовать — я ведь собиралась быстренько слинять, чтобы не поддаваться искушениям, как в прошлый раз.

— Только руки не распускать!

— Будешь кусаться? — фыркнул Лев и показательно спрятал ладони за спину. Я не удержалась от улыбки — так это было забавно.

— Может, и буду.

Спустя минуту я сидела на кухне и задумчиво рассматривала содержимое кружки с изображением волка и надписью: «Ты заходи, если чё» — чай в меня уже совершенно не лез, — а Лев рассказывал мне историю своей семьи. И я прекрасно понимала, зачем он это делает…

— У мамы был страстный роман с однокурсником, когда она училась в институте. Они собирались пожениться, она даже платье себе уже купила. Говорила, что не ходила тогда по земле, а летала — настолько влюблена была. И очень больно о землю ударилась, когда увидела этого своего мальчика страстно целующим другую девочку на улице. Я ещё потому так на Виталика рассердился перед их с Наташей свадьбой — напомнило очень… В общем, мама потребовала объяснений и выяснила, что да, есть у него ещё одна девушка, но та из неблагополучной семьи, а вот мама — из обеспеченной и вообще для брака более перспективна. Рассказал он это всё спокойно, не отпирался особо, даже обещал, что готов отказаться от той девчонки и хранить верность, но мама ему уже не поверила. А через месяц выяснилось, что она беременна.

— Ты хоть знаешь, как его зовут? — вырвалось у меня невольно. — Отца твоего?

— Моего отца зовут Игорь, — ответил Лев невозмутимо. — А того мальчишку звали Алексеем. И он о моём существовании даже не подозревает. Мама наотрез отказалась делать аборт — идеалистка была — и бабушка с дедушкой, чтобы прикрыть позор дочери, устроили её брак с сыном папиного лучшего друга. Мама его с детства знала и не воспринимала как парня вообще, да и он её.

— Это был…

— Наш отец, да, — улыбнулся Лев. — Видишь, до сих пор не развелись, хотя поначалу это подразумевалось — мол, пройдёт пара лет и оформите развод, а это всё так, чтобы народ не болтал всякого. И они жили… поначалу просто как друзья и товарищи, а потом уж… не знаю, что случилось, они толком не рассказывали. Я только знаю, что родители у меня очень любят друг друга. Но вырастил меня, получается, отчим.

Хитрый, хитрый Лев… Да я и так понимаю, что ты будешь хорошим отцом для моих мальчишек! И без этой истории понимаю. И всё же захотелось ему ложку дёгтя подлить…

— Это не совсем одно и то же, Лёва. Фреду и Джорджу скоро исполнится одиннадцать, а ты своего отца знал с младенчества. Сколько тебе было, когда тебе сказали?..

— Не помню. Лет десять, может.

— Переживал?

Он на мгновение задумался.

— Наверное… минут пять. Обидно было, что Маринка и Виталик — его, а я — нет. Но, понимаешь… у меня с отцом всегда были отличные отношения, и, если честно, я ему ближе, чем они. По духу, по характеру. Так вот получается. И никогда я не чувствовал, что не родной, наоборот даже. На самом деле ещё неизвестно, что важнее — кровь или другое что-то. Чувства, связи эмоциональные.

Я подняла глаза от кружки, посмотрела на спокойного Льва с хитрющими глазами, хмыкнула, подпёрла кулаком щёку и поинтересовалась:

— Ну и зачем ты мне всё это рассказал?

— Угадай. — И улыбается почти нахально.

Я покачала головой.

— Лёва, но ты ведь знаешь, что дело не в этом, я объясняла уже. То, что из тебя хороший отец получится, я…

— Так может, этого достаточно? — перебил он меня и, придвинувшись ближе, взял за руку. — Ты подумай о парнях, не о себе, Алён. Им нужен отец. Я справлюсь.

Он замолчал, серьёзно глядя мне в глаза, а я… мне хотелось его стукнуть.

Потому что я понимала: Лев прав. Он прав, а я — грёбаная эгоистка, хочу, видите ли, любви к себе. Но кто гарантирует, что человек, который полюбит меня, будет любить моих бандитов? Правильно — никто. А Лев вот уже любит.

— Пойду я, — пробормотала вместо ответа, медленно поднимаясь. — А то у меня там…

— Молоко убежало? — Он поднялся следом, по-прежнему держа мою ладонь в своей руке.

— Лёва… — я с трудом отняла ладонь и сделала шаг в сторону. Он пока не пытался меня задержать. — Хорошо, я подумаю, да…

— Подумай. — И снова этот серьёзный, внушительный голос. Слушая его, я вообще не могла представить, какие ещё возражения могу найти. Опутал меня паутиной со всех сторон!

А… знаю.

— До Нового года буду думать, — заявила я нагло и на всякий случай ещё дальше отошла. — И не торопи меня, пожалуйста!

— Ладно, — теперь в голосе появилась ирония. А, ну и пусть смеётся! Лучше пусть смеётся, чем жалеет безответно влюблённую в него женщину.

Возможно, после Нового года я сумею ему это объяснить. Наберусь смелости и…

Хотя сейчас даже думать об этом страшно.

Глава 20

Несмотря на то, что думать было страшно, думала я полночи. Сердилась, но и восхищалась попыткой Льва манипулировать мной.