Уроки для двоих (СИ)

Губы Льва Игоревича дрогнули в почти неуловимой улыбке, и у меня почему-то сжалось сердце.

— Честно говоря, я ничего не подумал. Просто быстро оделся и прибежал.

— А Рема зачем взяли? — я опустила голову, чтобы не пялиться на улыбку Шляпника, и уставилась на собаку, сразу радостно завилявшую хвостом.

— Чтобы было не так страшно. Мало ли.

От удивления я вновь подняла голову — улыбка стала шире. И мне тоже захотелось улыбнуться в ответ.

Боже, как глупо.

— Они просто вызывали пиковую даму. Но вместо неё пришла я. Скрипнула дверью, смутила их белым халатом… вот они и испугались. И заорали. Зеркало ещё разбили…

— Пиковую даму? — повторил Шляпник удивлённо, и тут за моей спиной раздались два радостно-синхронных голоса:

— Лев Игоревич, здравствуйте! Привет, Рем!

— Доброй ночи, ребята, — сказал сосед, а я уже оборачивалась к детям с вопросом:

— И почему вы вышли из своей комнаты?

Получилось очень строго. Практически наезд на пустом месте…

Фред и Джордж неуверенно помялись, чуть опустили головы и ответили:

— Мы попи-и-исать…

— Ну так и что же? — продолжила я не менее строго. — Туалет дальше по коридору. Идите, писайте и возвращайтесь к себе. Бабушка убрала осколки?

— Убирает, — буркнули близнецы.

— Вот как уберёт, ложитесь и спите. Иначе… — Я вздохнула и решила пустить в ход тяжёлую артиллерию: — Иначе заберу ваши скутеры.

— Но мам!

Они ещё и возмущаются!

— Заберу скутеры и достану папин ремень!

Мои бандиты, обиженно засопев, всё же пошли в туалет, и я вновь обернулась к Шляпнику.

— Извините, что помешали вам спать, — сказала я тускло, стараясь не смотреть на него и чувствуя себя придавленной каменной глыбой рыбёшкой. — Я не могу обещать, что это больше не повторится, к сожалению…

— Да ничего. Я всё понимаю. А можно у вас чаю попить?

Я так удивилась, что вновь поглядела на Шляпника. Лицо у него было совершенно спокойным, даже я бы сказала, безэмоциональным. Будто не он только что спросил у меня нечто безумно странное, а просто поинтересовался, какой сегодня день недели.

— Ч-ч-чай?

— Ну да. Чай, — продолжил Лев Игоревич таким же бесстрастным голосом. — Так сказать, в качестве моральной компенсации за прерванный сон.

На этот раз я от удивления открыла рот.

— А нам можно чай? — хором спросили близнецы, хлопнув дверью туалета.

— Нельзя! — отрезала я, поворачиваясь к ним, и махнула рукой в сторону детской: — Идите к себе быстро. Молча и тихо залезаете в кровати и спите до утра. Всё поняли или мне повторить про скутеры и папин ремень?

Фред и Джордж горестно вздохнули. Выглядели они при этом как несправедливо обиженные ангелочки в пижамах.

— По-о-оняли…

— Споко-о-о-ойной ночи, мам…

— Лев Игоревич…

— Пока, Рем…

— До завтра, ребята, — сказал Шляпник, как мне показалось, сочувственно. Интересно, это он моим бандитам сочувствует или всё же мне?

Дождавшись, пока близнецы скроются в комнате, я обернулась к соседу.

— Пойдёмте чай пить.

— Да? — он улыбнулся, и мне стало жарко. — Можно?

— Можно. Я всё равно не усну.

Пока ставила чайник, доставала чашки, мёд, сахар и печенье — ну откуда я знаю, с чем он любит пить чай? — рассуждала о том, зачем вообще позвала соседа на кухню.

Мысли путались и распутываться совершенно отказывались. В итоге я решила, что мне просто лень было спорить, и на этом успокоилась.

— Чёрный, зелёный?

— Чёрный, пожалуйста, — произнёс Шляпник очень вежливым голосом, а потом добавил: — Варенья нет у вас?

Я чуть не упала.

— Варенья?

— Ну да, я с вареньем люблю. Лучше всего — с вишнёвым.

— Мы как-то равнодушны к варенью, — пробормотала я, разливая в чашки заварку. Практически никогда не пила пакетики. — Мёд вот есть.

— Мёд — это тоже неплохо, — кивнул сосед. — Но варенье я люблю больше.

Значит, он всё же не так похож на Антона, как мне всё время кажется. Муж вообще не ел сладкое, совсем ничего не любил. Вот солёное — красная рыба, орешки, колбаса, — это было по части Антона.

— А Рем что будет? — поинтересовалась я, посмотрев на пса, который разлёгся под кухонным столом так вольготно, словно жил здесь всегда. — Может, ему тоже что-то дать?

Ретривер тут же сел и завилял хвостом. Это явно значит «давай».

— Яблоко можно. Есть у вас яблоки, Алёна Леонидовна?

— Есть, — кивнула я, достала из холодильника яблоко, помыла его и протянула Шляпнику. — Нож дать? Или Рем так съест?

— Да, давайте, лучше разрезать. А то он не столько съест, сколько по полу вам это яблоко повазюкает.

Я дала соседу нож и села на табуретку, наблюдая за тем, как мужчина быстро и аккуратно разрезает яблоко на дольки, и по одной даёт их Рему. Пёс ел с большим аппетитом, даже не жуя — заглатывал эти дольки только так.

— Между прочим, я тоже в детстве вызывал пиковую даму, — сказал Шляпник. — Точнее, мы вместе с сестрой вызывали.

— И как? Пришла? — поинтересовалась я без особого интереса, положив себе ложку мёда в чай.

— Конечно. Она всегда приходит, только не так, как вы думаете.

Сосед явно посмеивался, а я даже слегка обалдела.

— В смысле?..