Уроки для двоих (СИ)

Я не поняла, вопрос или утверждение, поэтому посмотрела на Льва. Хм… спокойный взгляд, чуть ироничная усмешка — похоже, не вопрос.

— Не переживай, я не стану уговаривать.

— Почему? — вырвалось у меня. Ну правда, если ему так сильно надо и хочется, почему бы не поуговаривать?

— Уважаю твоё решение, — ответил Лев вежливо и дипломатично, однако в его взгляде было столько лукавства, что я не поверила.

— Мама, мама! — вдруг заголосили Фред и Джордж, да так, что я едва не подпрыгнула. — А дядя Лёва пойдёт с нами обедать?!

Чёрт, и по какой причине я удивляюсь? Давно должна была уже привыкнуть к подобному. И вообще наглость — второе счастье.

— Нет, парни, — ответил Лев вместо меня, пока я подбирала слова и пыталась лихорадочно сообразить, как отказать соседу в гостеприимстве и при этом никого не обидеть. — Сегодня вам придётся обойтись без меня. Но вы не скучайте, мы скоро увидимся, да и со вторника я — ваш классный руководитель.

Подсластил пилюлю — мальчишки сразу расцвели и дальше шли уже без всяких возражений и предложений.

— Честно говоря, я собираюсь лечь спать, — шепнул мне Лев почти у самого подъезда. — А то завтра на работу, а я чувствую себя солдатом, вернувшемся с вахты.

Я строго посмотрела на соседа.

— Пообедать всё равно надо.

Он улыбнулся.

— Не волнуйся. Я себя не обделю.

После того как мы с мальчишками вернулись домой, время до вечера пролетело, будто один миг. Укладывать близнецов спать было грустно — всё же завтра у меня последний рабочий день перед началом учебного года, педсовет, а послезавтра — первое сентября. И вновь учебный год… Нет, я люблю свою работу, но это не значит, что я не устаю от неё. Как-то особенно это чувствуется почему-то всегда во время новогодних каникул и отпуска.

Фред и Джордж уснули быстро — всё же, несмотря на свою браваду, они сегодня устали, да и впечатлений много было. Я сходила в душ, а когда вышла из ванной и вернулась в свою комнату, обнаружила в ватсапе сообщение от Льва.

«Открой входную дверь и посмотри на звонок».

Я с недоумением уставилась на это сообщение, думая — может, мне чудится? С чего вдруг подобные предложения?

Однако слова продолжали оставаться на экране, и я всё же вернулась в коридор, подошла к двери, заглянула в глазок… Никого. Очень странно. Может, телефон Льва кто-то взломал и теперь разыгрывает всех, кто у него в списках контактов? Нет, нелепость, тогда бы денег попросили.

Я открыла дверь, сделала шаг вперёд и посмотрела на звонок. И обомлела.

К стене рядом с кнопкой дверного звонка были аккуратно приклеены три алые розы, перевязанные золотой ленточкой, к которой степлером была прикреплена записка:

«Я же обещал дитям мороженое, а бабе — цветы. Но в парке цветов не продавали, так что…»

Я закрыла лицо руками и, хихикая, принялась отклеивать розы от стены, чувствуя себя по уши влюблённой школьницей.

Глава 17

Понедельник — день тяжёлый, а уж когда именно понедельник наша дорогая администрация выбирает для педсовета перед новым учебным годом, он и вовсе становится каторжным. Я и ощущала себя каторжником, когда мы всем дружным преподавательским составом выползали из актового зала после четырёх с половиной часов дурацких командных игр, выступления директора, трёх завучей и остальных учителей в порядке очереди. К концу этого идиотизма мне чудилось, что мой мозг превратился в желе, а желудок прилип к позвоночнику.

— Кошмар, — процедила Соболевская, промчавшись мимо нас со Львом со скоростью света, не обращая внимания на каблуки, — я на маникюр опаздываю!

О, не она одна. Насколько я знала, каждая вторая наша коллега была записана на маникюр или стрижку в два-три часа дня, рассчитывая, что к обеду всё закончится и мы сможем разбежаться по домам. Фиг вам, называется! Наша директриса — существо вредное и стервозное, но если бы дело было только в этом. Она ещё и до ужаса многословна, и там, где можно обойтись парой-тройкой слов, Клавдия Ивановна растекается мыслью по древу на добрых пару-тройку часов. Мне порой даже кажется, что ей доставляет удовольствие видеть потные и замученные лица коллег.

— Вот так, — хмыкнул Лев, проводив Соболевскую ироничным взглядом. — Маникюр важнее всего. Пробежала мимо, меня проигнорировала. Не то, что на прошлой неделе. Каждый день бы так.

Я не выдержала и хихикнула, ощущая в груди приятное тепло. Что ни говори, а так радостно, что Лев на Татьяну Александровну не клюнул! Ещё бы о Наташе он мог говорить с таким же равнодушием… Знаю, плохо так думать, но я же не ангел, в конце концов.

— Ты сейчас домой, Алён? — поинтересовался Лев, когда мы спустились на четвёртый этаж, где находились наши с ним кабинеты.

Я кивнула.

— Вместе пойдём?

Я вновь кивнула.

— Тогда я за тобой зайду через пять минут.