Уроки дыхания

Несколько минут спустя подъехала в такси женщина. Примерно одних с Мэгги лет, очень хорошо одетая, без спутников. Пикетчики, судя по всему, решили отыграться на ней за прежние поражения. Они окружили ее и затараторили все сразу, словно рой жужжащих пчел. Они протягивали женщине брошюры, самая крупная из пикетчиц обняла ее рукой за плечи. Пациентка, если она была пациенткой, воскликнула: «Отцепитесь!» – заехала локтем пикетчице по ребрам и тоже ушла в клинику. Пикетчица согнулась – от боли, поначалу решила Мэгги, однако та просто взяла на руки одного из детей. Все снова разошлись по местам. Было очень жарко, и двигались они так медленно, что их гнев казался натужным и поддельным.

Мэгги поискала в сумочке какую-нибудь бумажку, чтобы обмахнуть ею лицо. Она бы и вышла из машины, но где же тут можно постоять? Рядом с пикетчиками?

Она услышала шаги, обернулась и увидела Фиону, а с ней девушку постарше – должно быть, ее сестру.

Мэгги боялась, что не узнает Фиону, ведь они встречались всего один раз. Однако узнала сразу – длинные светлые волосы, бледное лицо, на котором ничего пока написано не было. В джинсах и яркой, креветочно-розовой футболке. Надо сказать, что Мэгги относилась к этому цвету с предубеждением. Думала, что его носят лишь люди из низших слоев общества. (О, как странно вспоминать теперь, что когда-то она сочла Фиону принадлежащей к городским низам! Ей казалось, что в этой девушке есть что-то дешевое и мишурное, бледность ее лица не внушала Мэгги доверия. Она подозревала, что и сестра Фионы скрывает под толстым слоем косметики столь же нездоровую кожу. Узколобость в чистом виде! – готова была признать теперь Мэгги, успевшая увидеть и хорошие стороны Фионы.)

Так или иначе, из машины она вылезла. Подошла к девушкам и сказала:

– Фиона?

Сестра пробормотала:

– Говорила же я, они попытаются тебе помешать.

Должно быть, приняла Мэгги за пикетчицу. Фиона не сбавила хода, веки ее были опущены и походили на два белых полумесяца.

– Я мать Джесси, Фиона, – сказала Мэгги.

Фиона замедлила шаг, взглянула на нее. Сестра и вовсе остановилась.

– Я не стану мешать тебе, если ты понимаешь, что делаешь, и уверена в этом, – сказала Мэгги. – Но все ли ты обдумала?

– Тут и обдумывать особенно нечего, – резко заявила сестра. – Ей семнадцать лет.

Фиона позволила сестре повести ее дальше, но при этом оглядывалась на Мэгги.

– Поговорила ли ты с Джесси? – спросила Мэгги, семеня за ними. – Джесси хочет ребенка! Он мне так и сказал.

Ей ответила сестра:

– Он сам его вынашивать будет? Будет вставать по ночам и менять ему пеленки?

– Да, будет! – сказала Мэгги. – Ну, не вынашивать, конечно…

Они уже подошли вплотную к пикетчикам. Женщина протянула им брошюру. На обложке красовалась цветная фотография не рожденного младенца, далеко уже не зародыша, почти готового, собственно говоря, к появлению на свет.

– Отстаньте от нее, – сказала женщине Мэгги. И следом: – Ты действительно небезразлична Джесси, Фиона. Поверь мне.

– Насмотрелась я на Джесси Морана, до конца жизни хватит, – сказала сестра.

Дорогу ей попыталась преградить толстая женщина с двумя только-только начавшими ходить карапузами и грудным младенцем в кенгурятнике.

– Вы говорите так потому, что сами придумали ему определенную роль, – ответила Мэгги. – Рок-музыканта, от которого забеременела ваша младшая сестра. Но все не так просто! Не так шаблонно! Джесси купил книгу доктора Спока, – он говорил тебе об этом, Фиона? Он изучил вопрос о сосках-пустышках и считает, что тебе следует кормить ребенка грудью.

Толстая женщина заявила Фионе:

– Все ангелы в небесах плачут, глядя на тебя.

– Послушайте, – сказала ей Мэгги, – если у вас слишком много детей, это еще не причина желать такой же неприятности всем остальным.

– Ангелы называют это убийством, – продолжала женщина.

Фиону передернуло.

– Разве вы не видите, что расстраиваете ее? – сказала Мэгги.

Они уже подошли к двери клиники, но дорогу им преградил вертлявый мужчина.

– Уйдите, – сказала ему Мэгги. – Фиона! Подумай еще раз! Это все, о чем я тебя прошу.

Мужчина никуда не ушел, и это позволило Фионе повернуться к Мэгги. В глазах девушки стояли слезы.

– Джесси все равно, – сказала она.

– Конечно, не все равно!

– Он говорит мне: «Не беспокойся, Фиона, я тебя не подведу». Как будто он мне чем-то обязан! Не нужна мне его благотворительность!

– Он совсем не это имел в виду. Ты его неправильно поняла. Он искренне хочет жениться на тебе.

– А жить они на какие шиши будут? – спросила сестра. Голос у нее был лающий, неприятный, куда более низкий, чем у Фионы. – У него даже работы приличной нет.

– Он получил работу! Компьютеры! Возможность роста! – Мэгги приходилось говорить в телеграфном стиле, поскольку сестре Фионы как-то удалось отогнать пикетчиков и она уже тянула дверь на себя. Женщина сунула Фионе под нос открытку: очередной кудрявый младенец. Мэгги оттолкнула ее руку и сказала Фионе: – По крайней мере, съезди сейчас к нам домой, обсуди все с Джесси. Это тебя ни к чему не обяжет.

Фиона колебалась. Ее сестра сказала:

– Ради бога, Фиона.