Уроки экономической реформы

Многие серьезные экономисты (например, Л.Тейлор) отмечают проблему противоречия между собственником и директором на государственных и частных предприятиях. Этот вопрос требует очень большого внимания. В частности, у нас есть серьезные сомнения относительно стандартных взглядов на то, как эта проблема решалась в отношении бывших государственных предприятий в экономиках переходного периода. Конечно, нельзя всерьез относиться к взглядам, что при социализме собственником был народ, как утверждала официальная пропаганда. Концепция фирмы, которая управляется самим трудом, т.е. трудовым коллективом, популярная в некоторых научных исследованиях, была тоже крайне далека от реальной действительности, с возможным исключением Югославии.

Но, если мы отбросим эти примитивные взгляды, то проблема сама выступает достаточно ясно. Собственник состоял из высшей партийной и правительственной бюрократии, чьей целью было создание военной сверхдержавы, по крайней мере это было так в России, при том, что жизненный уровень населения должен был поддерживаться на определенном минимальном уровне. Руководящие государственными предприятиями директора должны были выполнять приказания собственника под страхом сурового наказания. Поэтому эффективность, с которой собственник мог заставить директоров выполнять их волю, была в прямо пропорциональной зависимости от полицейского характера социалистического государства. Поскольку у директоров всегда были свои личные интересы и поскольку экономические ресурсы оперативно были в их подчинении, определенный шумовой фон в функционировании этой системы был в ней с самого начала. И по ходу политической эволюции от ужасов Ленина и Сталина к относительно мягкому режиму Хрущева и Брежнева проблема собственник — директор разрешалась социалистической экономикой все менее и менее эффективно (т.е. было все больше и больше случаев провалов контроля, когда директор выходил из-под контроля собственника). Этот выход директора из-под контроля собственника не имеет отношения к слабому или мягкому бюджетному ограничению социалистического предприятия, как считается в литературе, поскольку мягкое бюджетное ограничение было частью сознательной политики самого собственника, как мы покажем в дальнейшем.

Выход директора из-под контроля собственника проявлялся, например, в широко распространенном явлении двойной бухгалтерии на государственных предприятиях, когда частьутаенной продукции направлялась на черный рынок, или же, наоборот, выписывались премии за непроизведенную продукцию. Эти нелегальные действия, так же как необходимость обеспечивать стабильные поставки в условиях хронических дефицитов, создали разветвленную неформальную корпоративную сеть между самими директорами государственных предприятий, в которых находились нижнее и среднее звенья аппаратчиков. Эта сеть продолжает действовать и сегодня и играет очень большую роль в постсоциалистической экономике. В этом смысле то, что с 1987 года начало рушиться полицейское государство, привело к тому, что экономические агенты, т.е. директора, в конце концов решились открыто выступить против собственника, уже открыто преследуя свои собственные эгоистические интересы.

Выход из-под контроля превратился в настоящий системный кризис, и в короткой схватке в августе 1991 г. директора вышли окончательными победителями в борьбе против бывшего собственника. Я считаю, что экономическая суть августовской революции в России состояла именно в этом. Что, однако, еще более интересно и заслуживает еще более серьезного изучения — это то, что произошло потом.