Уроки ирокезского (СИ)

Плохо, когда политика зависит от семейных привязанностей. Вот царь наш был ярым англофилом, и от войны с Японией чувствовал некоторое стеснение: ведь она-то, по большому счету, ведется Россией против британских интересов! И англичане, в общем-то, знали об этом. Но знали они и о том, что царь не только Англию любит, но и жену – которая вообще немка и островитян, несмотря на то, что сама была внучкой королевы Виктории, мягко говоря, недолюбливает. А тут русские (а кто же еще-то?) японскую армию изничтожили, да к тому же позволили себе наглость уконтрапупить британского генерала! Опять же, странная история с германским кредитом – поневоле закрадутся подозрения, что жену император русский любит как-то уж слишком сильно…

Евгений Алексеевич Линоров – после того, как закончились его обязанности "агента связи" с Гёнхо – отбыл в Петербург и там занялся совсем иной работой. Странной, даже для него самого, но очень нужной. Я с Линоровым перед отбытием его в столицу по поводу предстоящей работы говорил три полных дня – но он все же принял мои доводы и работу выполнял с невероятным рвением и тщательностью.

Повезло мне с ним… В этот раз он снова набил морду высокородному железнодорожнику и опять мне удалось сманить его к себе после "позорной" отставки. Ну а теперь я подробно объяснил ему, почему отставка его была практически неизбежна, и он не просто с усердием, но и с явным удовольствием приступил к работе в должности коменданта "трамвайного городка" в Петербурге. Выстроенный "на задворках" Николаевского вокзала городок объединял трамвайное депо и жилье для его рабочих. Ну а то, что рабочих было довольно много – так это специфика российских трамваев: и сами трамваи гораздо больше зарубежных, и линии трамвайные более тщательного ухода требуют. Опять же, на остановках магазинчики работают круглосуточно, а для них тоже люди нужны. Так что традиционные уже для "волковских рабочих городков" пятиэтажки никого особо не смущали: даже с башенкой на одном из них дома до высоты Зимнего явно не дотягивали, а к тому, что у "трамваестроителя" рабочие живут "просторно", народ уже привык. Как не смущала никого и отдельная железнодорожная ветка в этот городок: и запчасти к трамваям тяжелые, да и сами трамваи аж из Москвы по чугунке возят…

В конце апреля мне тоже пришлось временно переселиться в Петербург. В "инженерный дом" в том самом "трамвайном городке" имени меня – как раз в дом "с башенкой". Все же хотя война шла для России и не самым успешным образом, Япония тоже особых успехов не демонстрировала. Две страны бесполезно сжигали на войне деньги, причем деньги чужие – и кому-то это могло очень не понравиться. И я даже знал кому – только не знал когда.

В понедельник двадцать пятого апреля телеграф донес весть о высадке второй японской армии на Ляодуне. Ну а до меня эту новость донесли радиоволны еще вечером двадцать четвертого – по петербургскому времени, понятное дело. Дальнейшие действия японцев были понятны: Порт-Артур блокируется и с суши, японцы захватывают Дальний и прут в Маньчжурию. А у меня в Дальнем, между прочим, уже свой собственный причал выстроен, и прочих разных домиков несколько. Деньги вложены, и не маленькие. Жалко, если пропадут…

Я сидел в небольшой комнатке в башенке "инженерного дома" и задумчиво глядел на мигающий "зеленый глаз" приемника. Сидевший рядом Евгений Алексеевич тоже задумался, а далекий голос моего "старого знакомого" капитана Травина методично перечислял:

– За день высажено японской пехоты до двух полков, артиллерии пока нет. Береговыми наблюдателями отмечены еще девять транспортов. Пароходом "Хирю-мару" буксирно к месту высадки доставлены около трех десятков джонок, из чего ожидается ускорение высадки пехоты…

Да, на раздумья больше времени нет, и я взял микрофон:

– Петр Сергеевич, а чем занята армия Стесселя?

– А ничем! Александр Владимирович, там даже наблюдателей от армии нет! Подошла какая-то рота, посмотрела на японцев и тихонько отошла…

– Всё, спасибо, я понял. Капитан Травин, с шести утра местного времени начинается сенокос и кратковременные дожди.

– Так точно, Александр Владимирович! Спасибо! Сенокос! Дожди! С шести утра!

– Кратковременные! Справитесь?

– Не извольте беспокоиться, справимся! Все готово уже давно, команды лишь ждем!

– Ну, с богом! Конец связи.

Линоров поглядел на меня встревоженным взглядом:

– Это те самые дожди?

– Надеюсь. Но у вас тут забот, мне кажется, лишь прибавится. Кому-то эти дожди ледяными покажутся…

Он грустно усмехнулся:

– И мы даже знаем кому. Но вы не волнуйтесь, мимо меня теперь и мышь не проскочит. Эх, если бы мне хоть половину тех средств, пока я на службе был – сейчас все бы спокойно спали в своих постелях и про войну только в ваших книжках читали бы. Я не про деньги…

Интересно, чему больше радовался Петр Сергеевич Травин? Тому, что получится снова пострелять из пушек или тому, что точно угадал место высадки супостата?