Уроки ирокезского (СИ)

Газовый завод рядом со строящимся городком строила "Строительная контора инженера А. В. Бари", и завод был выстроен быстро, качественно и… дорого. Зато газа он давал много: шуховские паровые котлы были на самом деле весьма эффективными, так что получаемого газа и на химию Камилле хватало, и на заводские печи, в которых заготовки нагревались. Тем более что и химия-то пока была на самом начальном уровне, в день того же ПЭТ выходило килограмм сто – но этого с избытком хватало почти на три тысячи зонтов. Дождевых – а это уже девять тысяч заокеанских денег. Кроме "параплюев" – зонтов от дождя – делались и "парасольки" – зонты строго от солнца, их шили из ацетатного шелка (закупаемого пока во Франции), и эти приносили уже пятнадцать тысяч – опять же долларов. Шелк этот был довольно паршивым (его лишь недавно и делать-то начали), от воды растягивался – но пока сойдет, раз других подходящих тканей нет. И пока сам не сделаю – их не будет, я и так у французов весь ацетатный шелк выкупал, но больше он ни на что и не годился, так что расширять производство они пока не собирались. Зонты – в отличие от очков тех же фотохромных – в США стали атрибутом не "богатого буратины", а просто "небедного человека", и потому продажи ограничивались лишь мощностями производства.

Моего производства: пока я этот зонт придумывал, я "вспомнил" наверное с пяток возможных конструкций, в том числе и совсем неавтоматических, и складываемых в три раза – и все их запатентовал конечно. Контрафактные зонты, несмотря на патенты, появились на рынке почти сразу – но очень быстро пропали: ценовой конкуренции не выдержали. Поскольку изготовленный Чаевым автомат заготовки для спиц ковал их со скоростью сто семьдесят штук в минуту, а вручную их делать – себестоимость зонта выходила дороже, чем цена моего в рознице. Вдобавок никто – то есть вообще никто – не мог повторить один из основных элементов конструкции: центральную втулку, к которой крепились спицы и пружина. То есть сделать такую же по форме и размерам вроде не проблема, но где взять полиэтилен? А без него втулка по ручке не скользила как надо.

И лавсан – без него зонт получался тяжелым и промокающим, а ведь ПЭТ тратился и на нитки для шитья обуви. Пока – по паре килограмм в день, но ведь мне-то (то есть будущим голодающим детишкам) нужно было минимум по две пары башмаков каких сделать. Так что выпуск лавсана значился у меня в списке приоритетов где-то на самом верху.

Не только лавсана: ведь из ниток зонт не сделать. Однако отечественный (шуйский) ткацкий станок стоил все же не очень дорого – хотя ждать, пока их сделают, пришлось больше трех месяцев (мало их делалось пока). А переделать готовый станок на электротягу… но ведь инженерам-то я зарплату не за звание плачу, так что вопрос решаемый. Пока решаемый, поскольку детишек одеть ткани потребуется куда как больше, чем для выпуска зонтов. Хорошо бы самому станки ткацкие делать… да, а еще прядильные, чесальные, какие там еще надо? Найти бы специалиста, вот только такие специалисты в России пока без работы что-то не ходят. Надо, наверное, самому и специалистов вырастить – однако сначала все же стоит решить проблему с лавсаном, поскольку тут хоть понятно что делать.

Но наращивание производства (полиэтилентерефталата, конечно же) сейчас целиком и полностью оказалось в руках Ольги Александровны. Когда деньга течет даже не ручьем, а рекой – то как же без Суворовой-то? И тем более как же, если Камилле самой химичить стало невозможно. То есть обсуждать с Суворовой или с целой толпой уже подготовленных лично Камиллой лаборанток – это сколько угодно. А самой в лабораторию бегать – фигу, беременным нельзя!

Так что Камилла периодически с тоской во взоре смотрела в окно на уже работающие и еще поднимающиеся цеха химических заводов, но запрету не сопротивлялась – судьба детей Ольги Александровны очень наглядно подтверждала мои опасения. А заводы все равно стояли довольно далеко от дома, нового дома, в который мы все переехали в конце апреля.

Дом этот стоял как раз в той самой "глухой степи" на окраине строящегося городка, и он тоже был пока "странный" – однако уже почти совсем незаметно. "Странность" всех новых зданий в городке заключалась в том, что нижняя плита фундамента зданий клалась просто на грунт, с которого только плодородную почву на штык лопаты сняли. А сам фундамент во время строительства поднимался над землей метра на три, но с окончанием стройки все же скрывался под землей – ее просто насыпали по краям. Насыпали, утрамбовывали… затем засыпали и промежутки между домами. И после всего этого сверху прокладывались дороги, тротуары, засевались газоны, сажались кусты и деревья. Полный идиотизм, на первый взгляд. Да и на второй – тоже идиотизм. Зато все трассы коммуникаций клались просто на земле, что в разы упрощало и ускоряло строительство.