Уроки ирокезского

А после совещания мне пришло в голову, что я-то помню фигову тучу всякого разного, в том числе и песен, причем снискавших всенародную любовь и, не буду лукавить с самим собой, очень даже годных в деле политической пропаганды. Но строить коммунизм… я уже видел, как его строят всякие и второй раз увидеть такое не испытывал ни малейшего желания. Да что там коммунизм – они даже социализм умудрились сделать всемирным пугалом!

И тогда я решил забыть об этом. Но – не получалось… да и то, если вдуматься, то бородатый "сын крупного фабриканта" совершил всего лишь подмену понятий, сделав социализм какой-то "промежуточной ступенью между". А что если… чем хороши все эти бородатые, они очень неплохо смогли показать, что если слова правильно повернуть, то слова эти могут привести массы в движение, причем в желательном для произносителя этих слов направлении. А слова-то я умею нанизывать на мысль должным образом! Вон, уже триста книжек таких нанизанных слов из-под меня вышло!

Вот только… год нынче какой? В следующем году жрать будет нечего. И если из-за не вовремя сказанного слова – пусть даже самого вдохновляющего – вдохновятся и те, чьими стараниями Парагвай сейчас стал задницей мира, то… Отбиться-то мы, пожалуй, уже сможем. Ну, один раз так точно сможем, а потом? Да, в тот раз, пожалуй, Сталин, подписывая пресловутый пакт с Германией и выигрывая два года мира, был прав на двести процентов: каждый день мира идет на усиление обороноспособности страны. Опережающее усиление, точнее, на успешно догоняющее, все же тогда, в тридцать девятом, СССР был еще сильно слабее Германии. И в военном смысле, и в экономическом.

Как и Россия сейчас… и если получится и мне выиграть два года мира… Так что песня нам строит и жить помогает, верно. Но никогда и нигде не пропадет тот, кто по жизни шагает под прикрытием могучей армии – и первейшая моя задача как раз и состоит чтобы через пару лет русская армия стала такой. Но для этого требуется "еще первее" проскочить без потерь неурожай следующего года. Предпосылки к этому есть, но предпосылками сыт не будешь…

Глава 55

Рабочий день выдался у Дмитрия Павловича весьма насыщенным. Впрочем, насыщенными были и все предыдущие дни, и все предыдущие недели, и предыдущие месяцы. Вообще последний год оказался настолько… полон всего необычного, что Дмитрий Павлович решил было, что ничего более удивительного уже не случится.

В самом деле, человек, еще два года назад построивший свой первый самолет – под руководством Делоне и с товарищами, конечно – вполне мог рассчитывать, что его знания будут страной востребованы. Возвращаясь из Лиона, где после института он дополнительно изучал аэродинамику, Дмитрий Павлович собирался переехать в Петербург – где, по слухам, российские энтузиасты воздухоплавания собирались выстроить завод по выпуску аэропланов. Но случайный попутчик Дмитрия по вагону рассказал, что в Москве, на Ходынском поле, под покровительством русского канцлера действует некий клуб авиаторов, и практически любой желающий может в этом клубе заняться постройкой своего аэроплана. Причем членам своим клуб даже предоставлял бесплатно моторы для них!

Моторы – это было серьезно. Семидесятисильный "Анзани", который Дмитрий Павлович использовал в своей первой машине, стоил более двух тысяч рублей… а потому аэроплан Г-первый совершил всего три полета: мотор пришлось передать следующей машине. Если же в клубе мотор дают насовсем… ну, хотя бы на время, достаточное для доводки аэроплана, то и выбирать не из чего получается.

О переезде в Москву Дмитрий не пожалел. В клубе и в самом деле отнеслись к его увлечению с пониманием. Даже выделили двух рабочих, помогавших строить аэроплан – точнее, выплачивали рабочим, найденным самим Димой, приличное жалование. О бесплатном пользовании очень неплохими мастерскими и говорить не приходилось, там ведь даже материалы, для постройки аэропланов нужные, выделялись без денег. Все, включая очевидно очень недешевые колеса из алюминия! А мотор… семидесятисильный мотор! Хотя, конечно, канцлеру наверняка и с бесплатных моторов была изрядная выгода: делались-то они на его заводах, а каждый аэроплан – это же реклама! Хотя… Дмитрий, ранее считавший, что иностранный мотор всегда будет лучше российского, мнение свое уже поменял. Да и какая разница: самолет (так в клубе именовали аэропланы – говорят, по приказу канцлера), выстроенный Дмитрием Павловичем, весной участвовал в перелете из Москвы в Санкт-Петербург. И мог занять первое место!

Не занял, но на вопрос "что помешало победить", Дима предпочитал не отвечать. Ну да, авиаторы – тоже люди… им тоже иногда потребно справить нужду. Приземлившись на каком-то проселке, Дима сломал стойку шасси и потерял почти два часа, вырезая подходящую палку из придорожного деревца и приматывая ее проволокой к поломанной. Горько при этом жалея, что не взял "стандартную" стальную стойку, стараясь сделать машину как можно более легкой…