Уроки ирокезского

Примерно после первого десятка успешных отстрелов спасательных капсул у очередной не открылось, похоже, крыло – но пилот выпустил парашют. Управлять он им не мог, и каждый из пилотов примерно представлял, что с ним могут сделать британцы, попади он им в руки – но как раз для этого гидропланы там и дежурили: парашют зацепили специальным крюком с летающей лодки и потащили к берегу. Недалеко, правда, тащили: погода была хорошая, волна в океане – приемлемая, так что километров через двадцать крюк отцепили, а упавшую в океан капсулу (точнее, пилота – места для капсулы не было) подобрали уже с воды. Это тоже было отработано: крюк выкидывался со своим собственным парашютом, так что пилота ракеты не покалечило. После чего летчики вернулись обратно: мало ли кого еще подбирать придется.

Пилотов на Тобаго приехало сто двадцать человек – просто больше не было готовых. Ракет же было три сотни – но конвою хватило по одному вылету, причем даже не всех пилотов. Четырнадцать пилотов – из девяноста двух стартовавших – не вернулись: у восьми ракет капсула просто не отстегнулась – а выпрыгнуть из пикирующей на околозвуковой скорости кабины шансов даже теоретически не было. На трех – отстегнулась, но поздно – и капсулы просто разбились об воду. Две ракеты – упали в море, вероятно пилоты потеряли сознание при пуске и так и не очнулись. И одна ракета просто взорвалась в воздухе…

Ребят было безумно жалко, но это – война. Настоящая, безо всяких шуток война на уничтожение. И в первой битве этой войны мы – благодаря и этим ребятам тоже – сумели одержать небольшую, но важную победу: Британия потеряла двадцать шесть дредноутов, около сорока тяжелых крейсеров, шесть десятков мелких военных кораблей и почти полсотни транспортов. После того, как все большие корабли с зенитным вооружением ушли на дно, остальную работу без помех сделали "Шмели" – что было проще хотя бы потому, что боевой радиус этих машин превышал девятьсот километров и транспорты – после того, как были выбиты и миноноски – убежать не могли.

Миноносцы были сначала расстреляны "Шмелями" из пушек – не потоплены, но на них изрешетили котлы и они стали неподвижными мишенями для бомбардировки. Так же получилось и с некоторыми транспортами – но далеко не со всеми: на транспортах как правило котлов было много и некоторые остались неповрежденными, так что часть конвоя все же убежала к Барбадосу: много кораблей было, а самолетов – маловато для того, чтобы потопить все их одновременно. Но если до Барбадоса всего час лету…

А до Каракаса – полтора, так что на следующий день я снова встретился с доном Хуаном. Вместе посмотрели фильм, который сняли наблюдатели, обсудили разные "технические вопросы". И под конец Хуан спросил, как я собираюсь возвращаться домой.

– Так же, как добрался сюда, только в обратном направлении. А вы уже готовы направить в Россию посла? Я могу захватить его, причем вместе со всем посольством – на яхте сеньора Рудольфа места всем хватит.

– Я не об этом… похоже вы по дороге с Тобаго в Каракас что-то пропустили. Боюсь, у меня для вас плохие новости: Германия объявила России войну. И не только Германия…

Глава 64

После того, как начальник третьего причала ушел, Вольфганг Пфафф улыбнулся. Да, с русскими приятно иметь дело…

Третий причал русские выстроили для себя сами, и вероятно именно поэтому начальником там стал русский подполковник Линдегрен. И поэтому же Пфафф – тогда носящий всего лишь лейтенантские погоны – за три неполных года стал майором. Не совсем поэтому: гауптманом он стал после завершения строительства Танганьикабана – но ведь и дорогу так быстро выстроили лишь потому, что русские – именно русские – поставив завод в Дарэссаламе, обеспечили дорогу своими бетонными шпалами. А ему – собирающемуся в отставку оберлейтенанту – предложили занять должность коменданта портового города в довесок к новому званию. Так что предложение Линдегрена ни малейшего отторжения у германского майора не вызвали.

Конечно, ситуация в которой эти условия прозвучали, была крайне неприятной. То есть если изложенное русским было правдой, но майор уже давно убедился, что русские в Катанге наверняка давно уже построили тайную телеграфную линию в Европу и в курсе тамошних событий. Ну или смогли радио "дотянуть" до середины Африки, что было как бы не сложнее. И раз уж они сами заговорили о войне…

Впрочем, о "далекой" войне, которая – если предложения русских будут приняты – не приведут к серьезным неприятностям здесь. Вообще не приведут, потому что Линдегрен был предельно конкретен: