Уроки ирокезского

Вообще-то Хон должен был нам копейки: он предпочитал "сбалансированную торговлю", но тут ему Камилла за миллион рублей предложила забрать "американский" завод по выпуску небольших генераторов. Африканыч счел, что строить электростанцию на триста мегаватт с трехмегаваттными машинами – это издевательство над здравым смыслом и переоснастил ее завод под выпуск уже тридцатимегаваттных агрегатов, для чего пришлось и станочный парк почти полностью обновить. Но американские-то станки, хотя и поизносились, благодаря постоянным ремонтам были еще вполне работоспособны, вот жена и нашла куда их пристроить. Ну а Гёнхо отказываться не стал… впрочем, всякого сырья на миллион рублей дочери, надеюсь, на какое-то время хватит.

Телефон – очень полезное изобретение, так что слегка покритиковать дочь нашу за неумеренные аппетиты получилось уже вечером. И узнать, на что же ей столько всего (точнее, столько именно меди) потребовалось. Оказалось, что "в процессе выяснения первоочередных нужд народа" дочь наша выяснила, что больше всего народу нужны самовары. И если выпускать по миллиону самоваров в месяц, то через пару лет народ станет счастлив – при том, что затраты на рабочее место самоваростроителя составляют меньше тридцатки. Или чуть больше полусотни, если самовары сразу никелированные народу дать. А средний самовар – это пять кило меди, и пять килотонн оной как раз на самоваростроение и нужны. Ну что… попьет пока народ чай из чайников, и стаканы пока будет ставить в подстаканники не мельхиоровые, а из нержавейки. То есть про нержавейку мне Маха и сказала, и я постарался представить, как из нее слепить самовар. Представлялось плохо, но, думаю, дочь наша разберется: раньше у нее всегда получалось найти тех людей, кто ее хотелки материализует…

– Саш, раз уж об этом разговор зашел… Ты скажи в Минвнешторге, чтобы они все операции моего Комитета без согласований пропускали. А то я кое-что вынуждена за границей покупать, у Ванкова, у Хона… у того же Игната Синицына, а я все же из дому-то только с дочкой погулять выхожу, мне в Москву ездить некогда.

– Хорошо, я распоряжусь.

– Договорились. А теперь дай мне с Камиллой поговорить, я соскучилась…

Глава 69

Вольфганг Гётц Крузе задумчиво жевал то, что в меню именовалось "морским салатом". Несмотря на то, что жареный лук и майонез в морях, очевидно, не водились, салат Вольфу обычно нравился – но сегодня кальмары оказались удивительно "резиновыми". И задумчивость его объяснялась природной вежливостью: написанную, как говорили, самим канцлером "Книгу о вкусной и здоровой пище" любитель вкусно поесть уже освоил и теперь раздумывал, как бы повежливее объяснить очевидно новой поварихе, что в салат кальмар кладется уже готовым, причем варить его нужно не более трех минут.

Лицо начальника медного цеха выглядело очень угрюмым, и, вероятно, поэтому подошедший к столику Анри Рё с усмешкой поинтересовался:

– О чем столь печальном мсье задумался?

– Да вот, думаю, а не пора ли тебе дать в морду – откликнулся немец, чье чувство юмора госпожа директор охарактеризовала как "сумрачный тевтонский".

– Во первых, ты сам виноват: у меня девиц больше половины в цеху, а у тебя одни парни, и я тех двоих не сманивал, они сами перешли. А во-вторых, все равно не получится, я сопротивляться буду…

Немец с деланной жалостью поглядел на вдвое меньшего его француза:

– Даже если два таких, как ты, будут сопротивляться…

– … то получится драка, и дежурные нам так поваляют…

– Наваляют, правильно говорить "наваляют". Хотя это все равно будет неправильно, ведь рабочим бить мастера… я даже не знаю, каким словом это назвать. У Крюспе рабочий на мастера даже если голос повысит…

– Это верно, когда я работал у Бюффе, рабочего за спор с мастером запросто выгоняли. Хотя госпожа директор говорит, что дежурные в столовой – уже не простые рабочие, да и мы здесь уже не мастера, а "посетители". И если рассматривать вопрос с такой стороны…

– Да с любой стороны. Госпоже директору всего двенадцать лет только исполнится… Генрих, давно хотел спросить, а как ты вообще согласился у нее работать?

Француз, обычно взрывающийся, когда его называли "Генрихом", на этот раз на подначку Вольфганга даже внимания не обратил:

– Приехать и посмотреть на новый завод я согласился просто потому, что у Бюффе дела пошли очень плохо. Не стало заказов – не стало и заработка, а русский вербовщик обещал зарплату… ну ты сам знаешь. Вот когда меня представлял госпожа директор… то есть ей меня представили, я тут же решил возвращаться во Францию, благо проезд они обещали оплатить если мне не понравится. Но все же посмотреть фабрику согласился…

– И что такого высмотрел, что решил остаться?

– Сушилку. В которой лежал гренадил. Столько, что если из него сделать кларнеты, их будет больше, чем уже сделано во всем мире! А когда госпожа директор сказала, что во второй сушилке – она тогда еще только строилась – предполагается заложить столько же кокоболо… я же тогда не знал, что она внучка канцлера. А ты как тут оказался?