Уроки Камасутры

Материна сестра, тётя Нюша, оказалась женщиной доброй и заботливой, и Агата всё ей рассказала, как на духу. Она внимательно выслушала племянницу и погладила по склонённой голове.

– И не надо из-за этого огорчаться, малышка, – сказала ласково, – на чужой роток, как говорится, не накинешь платок. Люди любят позлословить. Здесь же никто тебя не знает, и всё будет по-другому. Ты только не давай себя в обиду. И я ведь рядом. Если что, никому не дам спуску.

Так и зажили они вдвоём с тёткой, и это оказалось куда лучше, чем с матерью. Та иногда на дочь злилась, только за что, Агата никак понять не могла. А когда мать подчас возвращалась домой поздно и, мягко говоря, не совсем трезвая, старалась просто не попадаться ей под руку. Потому что однажды, как раз в такой случай, она со злостью высказала дочери, что та ей всю жизнь испортила, из-за неё, мол, приходится по чужим углам шляться.

Здесь, у тётки, Агата окончила школу, весьма успешно, кстати. И отсюда же поступила в столичный университет на химический факультет. Химия всегда привлекала её. Училась и здесь хорошо. Жила в общежитии, но к тётке ездила регулярно. Тут, в этой весёлой и беспечной студенческой жизни и настигла Агату первая настоящая любовь.

Предмет её увлечения был вполне достойным внимания парнем. Интересный, спортивный, он хорошо успевал в занятиях и много внимания уделял своим увлечениям, среди которых на первом месте были лыжи зимой и байдарка летом. Он уходил в походы по быстрым горным рекам и возвращался всегда загорелым и весёлым. Зимой старался хоть ненадолго вырваться в горы. Агате уделял внимания не слишком много, но всегда был с ней приветлив и даже ласков. Потом заговорил о любви. Агата была счастлива. А уж когда он предложил семейную жизнь, она вообще взлетела на вершину блаженства. Повезла его к тётке – познакомить. Тётя Нюша приняла их честь по чести, всё сделала как надо и предложила свадьбу отыграть тут, у неё. Так, мол, свободнее будет, и затрат гораздо меньше. Так и сделали. Агата была в красивом белом платье, счастливая, сияющая. Свадьба скромная, но хорошая. А когда пришёл час ложиться молодым в постель, Агате почему-то стало страшно. Она сама себя понять не могла. Ведь она любила Геннадия, ставшего её мужем, так отчего же боялась? Он никаких страхов не испытывал, раздел её, уложил в постель и стал любоваться.

– Красивая ты, Агатка, ладненькая такая, – шептал, всё больше возбуждаясь, – так и хочется тебя, как конфетку, съесть. Дай мне скорей то, что у тебя между ножками. Невмоготу уже ждать.

Жадные руки потянулись к самым интимным местам её тела, потом он и сам навалился на неё всей своей тяжестью и, особо не интересуясь вопросом её готовности, ворвался в напряжённое окаменевшее тело. Агата к тому времени была вообще чуть ли не в шоке от страха. Ей было ужасно больно, а он, не обращая ни на что внимания, всё больше входил в раж, удовлетворяя себя любимого по полной программе. Когда он, наконец, получил то, что хотел, и слез с неё, Агата почти потеряла сознание от боли и отвращения. Но хорошо помнила как он, включив свет, стал рассматривать простыню и её бёдра, бесцеремонно раздвинув их во всю ширь. Даже внутрь заглянул. А потом изо всей силы ударил её по лицу.

– А крови-то нет! Ты, шлюха, обдурила меня, всё же, прикинувшись нетронутой, – зло пробормотал он сквозь стиснутые зубы. – Правильно говорила Люська с филфака, что ты в своём городе с кем только не спала. Это лишь вид у тебя, мол, такой скромный, а на самом деле печать поставить негде. Но так просто это тебе не обойдётся. Я тебя, шлёндру, хорошо проучу.

И он принялся бить жену, бить холодно и расчётливо, чтобы оставлять как можно меньше следов, но доставить как можно больше мучений. Она не кричала, боясь напугать тётку, спавшую за стеной, только тихонько стонала и закрывала лицо. Всё её тело превратилось в одну сплошную боль, а он всё бил и бил, с каким-то садистским остервенением. А потом снова возбудился и, ругая её на все лады самыми грязными словами, стал буквально насиловать, потому что она уже не лежала бесчувственным бревном, а пыталась сопротивляться.

– Ничего у тебя не выйдет, тварь, – пыхтел он у неё над ухом, – я тебя, гадину, так отделаю, что ты десять лет мужика к себе не подпустишь.

Когда он, исчерпав все силы, встал с неё, Агата уже практически не могла шевелиться, а простыня была в крови. Он же оделся, собрал свои вещи и прямо среди ночи ушёл, сказав на прощание, что на развод подаст сам, и причину укажет настоящую, и ославит её так, что уже никто на неё не польстится больше. Никто и никогда.

Перепуганная насмерть тётя Нюша, услышав последние слова несостоявшегося спутника жизни Агаты и громкий стук захлопнувшейся двери, робко вошла в комнату и окаменела от ужаса. Всё в спаленке было разбросано, а Агата, избитая и окровавленная, лежала на самом краю кровати, не в силах шевельнутся. В глазах её стояла такая боль, что сердце женщины сжалось.

– За что, тётя, – прошептали избитые губы, – за что?