Уроки колдовства

С другой стороны, многие только в них и видели спасение.

Златко, положив ноги на соседний стул, закинул голову и смотрел в потолок. Не надо быть телепатом, чтобы понять, о чем парень думает: Синекрылый продолжал прокручивать в голове проблему, пытаясь все-таки найти решение, обнаружить то, что они не учли. Тролль приводил в порядок меч. Причем вид у него был счастливый, будто у ребенка, что играет с любимой игрушкой. Гаргулья в своем человеческом обличье спокойненько попивала чай. О чем думал эльф, знают только звезды. А знахарка, с интересом уставившись в кружку, разглядывала плавающие там травинки, пытаясь распознать, что еще, кроме чая, туда добавили. Нет, не было сомнений, что это что-то неопасное и ни в коем случае не галлюциногенное, но мягкий привкус какого-то незнакомого растения уже который день не давал ей покоя. Хозяин отказывался раскрыть секрет столь вкусного напитка, утверждая, что это семейная тайна его жены и она дорога его благоверной больше, чем трактир, постояльцы и он сам, уж точно. Найти подход к строгой трактирщице тоже не удалось.

А у стойки на некотором расстоянии от дружной компании сидел Гамельн. Сегодня он был в особо неразговорчивом настроении. Все быстро понимали это, сникая под колючим, злым взглядом, и не беспокоили его больше. Поэтому сейчас менестрель сидел в относительном одиночестве на высоком табурете, опираясь то ли спиной, то ли боком о стойку, и меланхолично перебирал струны лютни. И тоскливая лирическая мелодия лилась из-под его пальцев.

Ива краем уха слушала оную, стараясь не поддаваться ее настрою. Иногда менестрель начинал тихонько напевать. А порой музыка становилась чуточку веселее, но лишь чтобы потом вновь вернуться к прежней грусти.

Кружится ветер над песками,
В пляске вихри поднимая.
Ты танцуешь тут веками,
Дань смертями забирая.

Ты не манишь, как сирена,

Лишь за страхами приходишь.
Наши души, лишь арена,
И ты ими нас изводишь.

Не боишься ты ни смелых, ни…

Не страшна тебе и сила.
Только я, глупец, все брежу
Черных глаз твоих могилой…

– М-да, что-то у Гамельна сегодня совсем невеселое настроение, – усмехнулась Дэй.

– Да уж, песня странновата… – согласился Калли, ради такого случая даже оторвавшийся от разглядывания снега за окном.

В этот момент Златко тоже вполне осмысленно посмотрел на друзей и необычайно серьезным тоном выдал:

– А про кого песня?

Ива внезапно сообразила, что действительно смысл ей непонятен, если это не одна из многочисленных и нежно любимых менестрелем элегий. Хотя… как можно назвать глаза прекрасной женщины могилой? Ужас какой, брр! Это как – провалы что ли вместо глаз? «Не поймешь этих бардов, как придумают чего…»

– Эй, Гамельн, а про что песня? – ни капельки не считаясь со странным настроением менестреля, заорал Грым.

Певец поднял голову, с каким-то блаженным видом осмотрел зал, нашел посмевшего его потревожить и равнодушно смерил взглядом. Вообще для здоровья очень полезно не спорить с троллями и желательно также не выводить их из себя. Но когда это барды отличались благоразумием? Поэтому после долгого и в чем-то неуловимо оскорбительного осмотра Грыму предложили следующий ответ:

– Про любовь.

Тролль, разумеется, оскорбился таким к себе неуважением и начал вставать. Гамельн не мог насладиться всем грозным величием этой картины, зато им могли полюбоваться все остальные, а Ива тут же поняла, какая беда ожидает ее неосторожного друга.

– Нет, Грым! – вскрикнула она и повисла на его лапе. – Грым, ты не так понял!!!

– Что я не так понял?! – взревел тролль, без каких-либо усилий поднимая девушку, болтающую у него на руке, до уровня своих глаз.

– Э-э-э… это была аллегория!!!

– Еще и ругается он!!! Да я его сейчас!..

– Нет, нет, Грым! Это не ругательство!!! – Знахарка оглянулась в поисках поддержки друзей. (Дэй покатывалась со смеху, Златко и Калли явно не спешили на помощь.) – Ну… это… как бы… он же менестрель! А они, барды, все немного… того…

– Блажные, – подсказала гаргулья.

– Неправда, никакие не блажные! – возмутилась Ива. – Просто… немного не от мира сего!

– Ну вот, я и говорю: блажные, – хихикала Дэй.

– Да нет же!!! Грым, ты куда?! Ну Грым!!!

Троллю надоела эта перепалка, и он решительно двинул к первоначальной цели. Травница уперлась ногами в пол, из-за чего Грыму пришлось некоторое расстояние ее протащить, что, впрочем, нимало не замедлило его движения.

– Ну Грым! Прекрати!!! Ну прошу тебя! Грым!!! Кормить перестану! – видя, что ее больше не слушают, пригрозила она самым страшным.

Тролль остановился, вновь поднял ее на уровень глаз.

– Ты мне угрожаешь? – удивился он.