Уроки Красного Октября

Исторические факты, приведенные нами, не дают никаких оснований считать католицизм «традиционной религией» в России, поскольку лишь с присоединением Польши он стал заметным явлением в стране, да и то на западной ее периферии, а на коренных российских территориях католическая вера была почти неприметной.

Несмотря на это, римский первосвященник вмешивается в конфессиональную жизнь России, настоятельно предлагая Президенту Российской Федерации сделать все, чтобы «законные права верующих были эффективно обеспечены и чтобы можно было прийти к новой редакции текста, который, опираясь на богатый международный юридический опыт в этой области, стал бы гарантом религиозного мира великой российской нации»[397].

Помимо Б. Клинтона и Иоанна Павла II, к Б. Н. Ельцину обратились американские законодатели: 11 сенаторов и 15 конгрессменов. «Одним из определяющих событий этого века, – пишут они, – стало возникновение демократии и появление гражданских свобод у народа России. Преобладающее большинство этих прогрессивных изменений состоялось под Вашим (Б. Н. Ельцина. – И. Ф.) мужественным руководством в критический переходный период вашей национальной истории. Фундаментальным вопросом, которому Вы последовательно уделяли повышенное и принципиальное внимание, является защита религиозной свободы. На этот раз целью нашего письма является убедительно попросить Вас выступить против недавно прошедшего через Федеральное собрание законопроекта, который, по нашему мнению, представляет серьезную угрозу столь трудно завоеванной свободе. Предложенный закон резко урезает религиозные свободы, завоеванные после крушения коммунизма, и подчиняет религиозную деятельность жесткому и беспрецедентному по нынешним временам государственному контролю. Ряд положений вызывает особую озабоченность»[398].

Авторам письма показалось прямо-таки трагичным то, что «среди тех, по кому сильнее всего ударит» закон, принятый российским парламентом, окажутся «многие российские религиозные организации, которым отказывалось в регистрации в советское время. В их число входят многочисленные основные христианские конфессии и церкви, которые существовали в России в течение многих десятилетий, зачастую облегчая страдания ее граждан в тяжелые периоды их жизни»[399]. Американских корреспондентов беспокоит то, что с подписанием Б. Н. Ельциным закона «государственный контроль распространился бы даже на неформальные незарегистрированные религиозные «группы», такие, как молельные собрания в частных домах, от которых требовалось бы, чтобы они информировали официальные власти о таких собраниях. Более того, деятельность как зарегистрированных организаций, так и подобных неформальных собраний могла бы быть прекращена официальными властями по расплывчатым, недостаточно четко определенным причинам, включая «подрыв общественного порядка» или создание «религиозной нетерпимости». Как видим, американские законодатели настаивают на том, чтобы в России спокойно действовали всякого рода тайные религиозные организации, частные мольбища, чтобы в нашей стране продолжал существовать конфессионный хаос, в котором легко можно было бы растащить русский народ по различным, в том числе антиправославным, конфессиям. Сенаторы и конгрессмены с «почтением» обращаются с просьбой предпринять «все необходимые действия для того, чтобы данный законопроект не стал законом»[400].

По-видимому, в знак особого «почтения» к России и ее Президенту Сенат США принял решение заблокировать экономическую помощь нашей стране (195 млн. долларов), если Б. Н. Ельцин подпишет Закон Российской Федерации «О свободе совести и религиозных объединениях»[401]. С.  Шахрай имел все основания назвать эту акцию американского Сената «недопустимым по форме и несправедливым по содержанию вмешательством во внутренние дела нашего государства»[402]. В своем письме от 19 июля 1997 г. на имя Б. Н. Ельцина он привел убедительные доводы в пользу подписания закона[403]. Но 22 июля Президент отклонил этот закон.