Уроки куртизанки

Виктория выдавила из себя улыбку. Она не в том положении, чтобы чего-то требовать от этого человека. Все, что ей остается, – это соглашаться с ним и надеяться, что человек, который идет к ним, – один из тех, с кем ей необходимо встретиться.

Она медленно повернулась к новоприбывшему. Но обнаружила у себя за спиной не вожделеющего незнакомца… У Виктории задрожали ноги, сердце забилось вдвое быстрее. Это… это…

– Дорогая, разрешите представить вам графа Бэйбери, Джастина Толбота. Бэйбери, это…

– О, я прекрасно знаю, кто это, – сказал Джастин с улыбкой, от которой у Виктории мороз прошел по коже – настолько она была неискренней. В глазах не было ни тени приязни.

Он намеревался разоблачить ее. Она на последний цент поспорила бы, что это так. Его губы – с того самого момента, как она узнала их вкус, они притягивали ее внимание, проклятая слабость – жестоко изогнулись. Он чувствовал праведный гнев, и это потрясло Викторию до глубины души.

Он не имел права ничего к ней чувствовать, а уж злость или право собственности – меньше всего! Он отказался от этих прав, равно как и от других супружеских обязанностей.

– Рия, – проговорил он тихо и в то же время очень властно, – самая блистательная из куртизанок. Женщина, с которой все мужчины жаждут… – Он замолчал, заменив слово многозначительным взмахом руки. О, эти руки, Виктория помнила их! – Познакомиться, – закончил он сухим, как старые дрова, тоном.

Виктория выдохнула с облегчением: разоблачение откладывается. Вряд ли, конечно, он пошел на это ради нее. Джастин всегда в первую очередь руководствуется только самыми эгоистичными мотивами. Либо он оберегает свою репутацию, либо просто хочет помучить ее, оттянув страшный момент.

Сент-Джеймс вклинился между ними и принялся что-то бубнить Джастину, но тот не сводил взгляда с Виктории, даже когда отвечал коротышке. Сент-Джеймс, казалось, не в состоянии был заткнуться даже тогда, когда воздух от напряжения сгустился так, что его можно было бы резать ножом, который Виктория на всякий случай прятала в туфельке.

Но на этот раз его болтливость оказалась ей на руку. Джастин не мог подойти слишком близко к ней, и Виктория использовала драгоценные мгновения, чтобы собраться с духом. Первое потрясение утихало. Она смотрела на него во все глаза, стараясь не упустить ни одной черточки.

Боже, как же он красив! Она изменилась, и она знала это. За три года, что прошли с момента их последней встречи, она пережила страшную сердечную муку. Естественно, девочка, которую он соблазнил, превратилась в совсем другую женщину. Но он остался прежним.

Джастин ростом превосходил большинство мужчин своего времени. Широкие плечи, длинные мускулистые руки и ноги будили в ней воспоминания о том, как восхитительно было лежать под большим телом и соприкасаться с ним голой кожей. Он отпустил волосы длиннее, чем предписывала мода, и они с элегантной небрежностью спадали на глаза.

Да, он ни капельки не изменился. Такой же заносчивый и загадочный, в ореоле греховности, который, казалось, вихрем закручивается вокруг него. Виктория сразу же ощутила, как возвращаются к ней все воспоминания, которые она так старалась в себе убить. Она презирала себя за это.

Сент-Джеймс болтал без умолку. Джастин скрестил руки на груди и склонил голову набок, оглядывая ее с головы до ног. Она будто снова вернулась в первую брачную ночь, в ту минуту, когда он так же оценивающе осматривал ее. А потом лишил ее одежды, невинности – и маленькой частички души. Ей уже не вернуть ее.

Стиснув зубы от злости – на себя и на него одновременно, – она хотела уже отвернуться, когда Джастин ухмыльнулся. Ухмыльнулся, как будто ее волнение доставляло ему удовольствие. Он наслаждался властью, которую получил над ней. Паника и мимолетное желание, которое она ощутила при встрече с ним, мгновенно улетучились, уступив место гневному возмущению. Вот ублюдок! Черта с два она позволит ему одержать над ней верх. Не бывать этому больше! Нельзя, чтобы Джастин помешал ей исполнить свой долг.

– Сент-Джеймс, вы не станете возражать, если мы с… – Джастин вновь выдержал паузу и бросил на нее пустой взгляд, – Рией перемолвимся словечком наедине?

Сент-Джеймс посмотрел на них с сальной улыбочкой и быстро закивал:

– Конечно, конечно. Но только, Бэйбери, если вздумаете претендовать на ее общество единолично, не забывайте, кто вас познакомил.

Джастин наконец-то отвел глаза от Виктории и вперил в Сент-Джеймса испепеляющий взгляд:

– О, не беспокойтесь. В жизни не забуду.

Сент-Джеймс не обратил ни малейшего внимания на гневный тон Джеймса, вежливо поклонился и растворился среди гостей, оставив их одних – настолько, насколько это было возможно посреди любопытной толпы.

– Чем могу служить, милорд? – спросила Виктория, гордая тем, что ее собственный тон был так же холоден, как и его. По крайней мере, голос не выдавал страха, смятения и других чувств, в которых она уже запуталась.

Виктория, к своему удовольствию и радости, обнаружила, что этот ледяной тон его задел. Наконец-то в его глазах вспыхнул гнев! Он схватил ее за руку.